В его бедрах больше силы. В жизни больше опыта. Он лучше меня знает, как лучше мне.
Член раз за разом врывается в мое размякшее тело, извлекая влажные звуки и срывая с моих губ искренние стоны.
Дыхание Андрея тревожит раздраженную кожу на шее. Мне кажется, с тем, как много мы занимаемся сексом и целуемся, уже должно было наступить привыкание. Ну что в нем такого, вроде бы? Обычные движения. Просто удовольствие. Почти рутина.
Но нет. Я каждый раз изнемогаю и сгораю.
Сейчас тоже. Член движется мощным поршнем. Я долгожданно кончаю, оставляя борозды на мужской спине, которую пыталась гладить под водолазкой.
Сегодня мы с Андреем почти в унисон. Еще несколько движений и муж замирает на мне и во мне.
Как бы сильно я не любила свои оргазмы, его вызывают не меньший трепет. Это так классно, быть их причиной
Я прижимаюсь к его шее губами, выражая благодарность хотя бы так, потому что речь ко мне ещё не вернулась.
Всё же глажу спину, пусть и запоздало.
Слышу выдох и улыбаюсь.
Спрашиваю, немного стыдясь того, что голос звучит хрипло:
А ты точно скинул?
Так опозориться перед Авророй было бы ужасно. Но сейчас прочие чувства притуплены. Стыд так точно. Есть только мы и наш крайне удачный договор.
Андрей вздыхает ещё раз. Поправляет одежду. Садится.
Я опять оказываюсь у него на бедрах. Мы вдвоем надеваем на мои плечи бретельки. Андрей почти целомудренно целует меня в плечо, а я чувствую, как по внутренней стороне бедра стекает горячее. Им же пахнет в комнате.
Он поднимает с пола халат и набрасывает.
Красиво было? Спрашиваю, потому что выбирала комплект для него. И мне важно знать, понравилось ли.
Очень.
Улыбаюсь.
Мы замираем взглядами друг у друга на лицах. Я вязну в неповторимом умиротворении. Иногда думаю, что пусть гарантировать своему сыну крепкую семью не могу, но то, что происходит между нами с Андреем сейчас, наверняка на каком-то гормональном уровне влияет на него хорошо.
Намного лучше, чем было до.
Наш договор совершенствуется.
У нас хороший, сплоченный тандем. Мы умеем договариваться. Я начинаю, он дотрахивает.
Улыбаюсь своим мыслям все шире и шире. Когда Андрей легким кивком подбородка без слов спрашивает: "что?", прикусываю губы изнутри и мотаю головой. В жизни вслух не повторю.
У тебя ещё много звонков? Спрашиваю, чувствуя, как настроение взлетает до небес. У меня прямо крылья за спиной вырастают.
И по Андрею тоже видно, что он довольный. Гладит мои бедра. На языке крутится не обыденное "смотрит", а особенное "любуется". Бабочки взлетают изнутри.
Да уже не принципиально.
Его ответ заставляет меня звонко рассмеяться. Дальше я тянусь к его лицу и покрываю щеки поцелуями.
Соскочив с колен, поднимаю телефон. Жив. Здоров. Не разбился. Звонок не идет.
Но уже есть парочка пропущенных. Когда успели? Мы не слышали.
«Щедро» возвращаю Темирову трубку. Он не утыкается в неё тут же. Мне Приятно.
Ты обедать будешь? Интересуюсь, как самая настоящая жена.
Буду.
Киваю.
Тогда спускайся через двадцать минут.
Хорошо, Лена.
Кивнув ещё раз, иду к двери, не забывая при этом покачивать бедрами.
Оглянувшись, ловлю взгляд. Греюсь.
Самое вкусное, как и положено, я оставила на десерт:
Мне кажется, я чувствовала, как он толкается. Своими длинными-длинными ногами.
Красноречиво проезжаюсь по плотному джинсу, увожу взгляд и быстро выхожу.
И делай с этой информацией, что хочешь. Мне важно было сказать тебе.
Глава 17
ЛенаКонечно, про толчки длинными-длинными ногами я преувеличивала. Я, честно говоря, даже не уверена, что действительно почувствовала, а не придумала движение внутри. Просто так хочется уже
А вообще у нас с сыном сейчас шестнадцатая неделя, шевеление проявляется, говорят, ближе к двадцатой. Но Андрею мне захотелось сказать именно так. Я шаг за шагом всё меньше себе с ним запрещаю.
В тот приезд он провел со мной целых три дня. Потом уехал. Потом вернулся. Снова уехал и снова вернулся.
Наш быт неизменен и прекрасен. Мы занимаемся сексом, разговариваем, шутим, ездим по делам и просто гулять.
Один раз я затащила Андрея в Оперу. Он к этому искусству ожидаемо равнодушен, но у меня в тот день сбылась мечта.
Было настолько красиво, что я еле сдержала слезы (а может быть всё дело не в красоте, а в моей сентиментальности), но справиться с чувствами было сложно. Я то и дело сжимала развернутую мне навстречу ладонь Андрея. Он посмеивался, конечно. Сдерживал зевоту. Но не возмущался.
Понравилось ли я даже не спрашивала. Всю дорогу домой делилась своим восторгом. Потом Снова жаркий секс, который нравится ему определенно больше. Да и мне, если честно. Сначала быстрый и жадный, потом медленный и вдумчивый.
Совместная ночь. Раннее пробуждение и его отъезд по ни на секунду не отпускающим депутатским делам.
Следующие пять дней между нами существовала только прерывчатая переписка. Потом Андрей спросил: "в субботу вечером свободна?".
Я ответила: "конечно, да".
И вот суббота. Вечер.
Мы с Андреем на очередном мероприятии.
На сцене тоже оперная певица. И её сольные партии звучат великолепно. Мне, правда, жалко, что многие гости слушают её не настолько внимательно, насколько звонкий голос того стоит. А вот у меня напрягаются от восторга связки. Где-то внутри я пою тихим-тихим дуэтом. Снаружи я идеально молчаливая Темировская жена.