Андрей заходит без стука, я встречаю его в коридоре.
Улыбаюсь:
Привет. И скольжу взглядом по мужу. Он, как всегда, выглядит безупречно. В меру хмур. Чрезмерно элегантен.
До сегодняшнего визита к гинекологу я не размышляла, кто у нас с ним родится: мальчик или девочка. Теперь же смотрю на Темирова по-новому. Сыновья же больше от отцов берут, чем от матерей? У меня, получается, когда-то будет очень-очень-очень похожий сын.
Фантастика.
Закусываю щеки изнутри, чтобы не светиться так ярко. Дожидаюсь, когда Андрей снимет пальто и посмотрит мне в лицо.
Привет.
Улыбаюсь еще раз.
Мы не тянемся друг к другу и уж тем более не набрасываемся.
Возможно, для кого-то это прозвучит странно, но наша интрижка в прошлом.
Мы заключили договор на семью, но семью создавать не договаривались. Имитировать да. Но это перед посторонними. А друг перед другом не надо.
Андрей семью со мной не хочет. Я с ним Да тоже вряд ли.
Нет, он хороший. Даже прекрасный. Но он не звал меня замуж, чтобы сделать женой.
Нас связала случайная беременность. И уже то, что он признал меня с ребенком, это большое счастье.
А я в ответ подыгрываю ему в совершенно не важных для меня вещах. Наш союз сначала вспыхнул громким скандалом на греческом побережье (дядя пытался обвинить Андрея в том, что он меня совратил и испортил), но очень быстро стух. Мой Димитрий Шамли получил не участок под гостиницу с выходом к морю, который хотел сторговать за меня с Мелосов, а хороший откат от Темирова. И это жутко несправедливо, но бороться за справедливость я временно прекратила. Это чревато.
Ты ужинал? спрашиваю, запрещая себе пялиться на мужчину слишком открыто и долго.
Андрей мотает головой. Ерошит волосы и трет шею.
Устает. Занят делами. Из-за этого я даже не могу обижаться на его незаинтересованность к течению моей беременности.
Кстати, в два округа я ему не обошлась. Греческие выборы прошли успешно для Андрея и его политической партии. Отчасти, наверняка, потому что наша история закончилась браком. Я этому не радуюсь, мне всё равно. Но, случись иначе, чувствовала бы себя виноватой.
Я приготовила. Там не много, но
Спасибо, Лена.
Приглашаю мужа-гостя сначала мыть руки, а потом в его же столовую. Он садится. Я за ним ухаживаю.
Едим какое-то время в тишине. Не сказать, чтобы уютной. Андрей углублен в размышления. О чем вроде бы и хочется спросить, а вроде бы и кто я ему?
Но больше желания узнать, как его дела, меня изнутри распирает желание рассказать, как я сходила к врачу.
Он так и не спросил, кто у нас будет. Ни через час. Ни через два.
И ужин мой жует, явно больше механически двигая челюстями, чем получая удовольствие. Хотя мусака вкусная. Это факт.
Андрей старается приезжать хотя бы дважды-трижды в неделю.
Иногда остается ночевать. Благо, спален в доме хватает.
Это нужно, чтобы мы не вызывали вопросов и подозрений. Но отсюда ему, конечно, утром на эфиры, встречи и заседания ездить долго и неудобно. Я бы тоже на его месте осталась жить в столичной квартире.
И я бы тоже поселила нелюбимую жену отдельно.
Я всё понимаю. Я не против.
С малышом всё хорошо.
Завожу беседу условно издалека, сдаваясь перед своей несдержанностью. Андрей кивает и поднимает взгляд от тарелки на меня.
Да. Я читал. Спасибо, что пишешь.
Слегка улыбаюсь, пытаясь не обращать внимания на вспышку досады. В сложившихся условиях наш родительский союз кажется мне чуть ли не идеальным, но внутри всё равно живёт червячок-сомневатор. Возможно, мне бы хотелось видеть в нём больше эмоций.
Возможно, я правда была бы счастлива, если бы у него получилось утром со скринингом.
УЗИ это так увлекательно! Ребенок там живёт, двигается. Сердце бьётся. Жаль, что у тебя не вышло.
Да, жаль, слышу и как-то не очень верю. Возможно, в следующий раз вырвусь.
Да, возможно.
И пол Обычно его на восемнадцатой неделе определяют. А у нас так быстро Я была в шоке. Решила, что интригу тянуть нет смысла
Замолкаю и жду того самого вопроса, но Андрей кивает, жуёт. Мне кажется, даже толком не слушает.
Ну вот что за человек? Как можно своей политикой интересоваться больше, чем ребёнком?
Или это у меня центр вселенной сместился, потому что ребёнок внутри?
Не знаю. Возможно.
Поначалу мне было очень сложно и больно. Моя мечта рухнула руинами к ногам. Вместо нарисованного в голове замка я получила острые обломки кирпичей, которые теперь надо разгребать.
Чтобы не отчисляться, взяла в университете академотпуск. Андрей сказал не волноваться, по истечении оговоренного нами срока меня обязательно примут назад. Он гарантирует.
Дело за малым: выносить. Родить. Создать для общественности видимость крепкого и располагающего к себе союза. А потом
Вздыхаю, прокашливаюсь и всё же хочу его додавить.
Мы можем сделать гендер-пати.
Предлагаю, смотря на Андрея через длинный стол из-под полуопущенных ресниц. Если честно, аппетит у меня очень слабый и избирательный. Сейчас так вообще есть не хочется. Хочется болтать, захлёбываясь, о ребёнке.
Я успела уже и коляску выбрать. И колыбельку. И пеленальный столик. И я нагло хочу не безразличного «Ок, Лен. Как считаешь нужным», а участия.