А в чем разница, я не улавливаю?
Девушки процесс выбора. Женщина результат.
Мама, ты философ.
Любая мать взрослого холостого сына рано или поздно становится философом!
Влад рассмеялся. Почему-то этот разговор с матерью неожиданно поднял ему настроение, вдруг пошатнувшееся. И еще словно обозначал какие-то невидимые раньше ориентиры.
Ну, считай, что я уже сделал выбор.
Пауза на том конце трубки была красноречиво долгой. Потом там кашлянули.
Ты серьезно?
Возможно.
Как ее зовут?!
О, мама встал на след.
Я тебе отвечу. Но на сегодня это будет последний вопрос, договорились?
Договорились, ответила мать так торопливо, что Влад понял: о том, что мама сдержит свое слово, речи не идет.
Ее зовут так же, как и твою кошку. Полное имя Юстинья. Но я называю ее Ю. А теперь все. Целую, перезвоню позже.
Влад отложил телефон. В квартире было тихо.
Ю обнаружилась в спальне. Она тщательно, с видом, будто дела нет важнее, разглаживала покрывало на застеленной кровати. На той самой кровати, на которой они не так давно
Зря ты ее застелила, Ю, совершенно зря.
Все в порядке? Ю смотрела куда-то в стену. У твоей мамы ничего не случилось?
Влад подошел и молча сгреб ее в свои руки. Он понятия не имел, что сказать о том о ее признании.
Она замерла в его руках, как испуганная маленькая девочка. Влад сейчас отчетливо чувствовал, насколько для Ю эта тема болезненная. Это ощущалось в том, как она замерла. Как потом начала дрожать. Как дышала сбивчиво. И вдруг вспомнился тот их разговор, когда она пришла к нему в первый раз в офис. Он спросил ее тогда: «Почему тебя это так триггерит?». Получается, правду Влад почувствовал еще тогда. Что ее это и в самом деле триггерит. Что все это неспроста. И вся эта история с Мариной вдруг заиграла совсем другими красками.
Да к черту уже Марину. Что ему сейчас делать с Ю?! Слов по-прежнему не было. Как говорить на такие темы, Влад не представлял. Да и не был уверен, что об этом стоит говорить. О чем? О том, что ему Ю жаль? Так ведь и не жаль. Или жаль? Нужна ли ей его жалость? Черт, это слишком сложно, чтобы вот так сейчас выдать какую-то осмысленную реакцию, какие-то правильные слова.
Да и к черту слова. Как говорил в похожих случаях своим девушкам студенческий приятель Влада, человек меткий на слово и беспринципный: «Дорогая, это такая печальная истории, что мне захотелось потрахаться». И что-то в этой формуле при всей ее циничности есть.
У моей мамы все в порядке.
Ответить Ю не успела. Влад ее поцеловал. Целовал и чувствовал, что она сейчас, в этом мягком трикотажном костюме, тихая и какая-то будто слегка заторможенная,
гораздо желаннее, чем та секс-бомба в бельишке для порно, которая час назад лихо взяла его член в рот со всеми вытекающими. Нет, тогда было круто. А сейчас что-то другое.
Он оторвался от ее губ и все же решился наконец посмотреть в глаза. Чтобы понять он совсем мудак или только немножко? По ее взгляду выходило, что вообще не мудак.
Ты пообещала мне. Что мне все будет видно.
Влад выдохнула она беспомощно.
Я хочу смотреть. Я хочу целовать. Я хочу тебя всю. Пожалуйста, Ю.
Она всхлипнула, закинула руки ему на шею и прижалась.
Иногда слова и в самом деле совершенно не нужны.
Эти ее слова Это признание Влад не хотел о них думать. А не думать не получалось. Ведь она могла ему об этом не говорить. Влад совершенно не нуждался в ее объяснениях. В самом деле не нуждался. Ю подала это как объяснение того, почему они могут не предохраняться. А Владу было достаточно ее слова. Того, что она сказала простую фразу: «Можно без него».
И в пояснениях Влад не нуждался, хотя это теперь, задним числом, казалось странным. Он ведь никогда не пускал вопросы контрацепции на самотек. Нет-нет, это маме внуки нужны. А вот Владу дети нет. Ну, пока нет, скорее всего. Но момент, когда Влад мог бы без содрогания представить себя с младенцем на руках, явно пока не настал.
И все же с Ю он был как-то несвойственно ему беспечен. Впрочем, нет. Это не беспечность. Это доверие. Если вспомнить историю с Мариной так даже безоглядное. Влад точно знал, что тема рождения детей для Ю в силу ее профессии очень серьезная. И пускать дело на самотек она не будет. Если говорит: «Можно без него» значит, можно. Значит, предохраняется. В конце концов, не ставит же она себе целью специально от него забеременеть. Нет, только не Ю.
Но все оказалось вообще совсем не так. Не предохранение, а невозможность. Для него это ничего не меняет. А для нее? Что это значит для нее?
Влад вздохнул и покосился на договор, испещренный правками Глеба. Владу надо работать, но он продолжает сидеть и думать о Ю.
Каково это жить, зная, что у тебя никогда не будет ребенка? Твоего продолжения, твоей хочется в это верить, конечно твоей лучшей версии? Влад попытался представить себя на месте Ю. Тут же вспомнился доктор Бондаренко, который совершенно неожиданно минут пять расписывал, какие у Влада прекрасные показатели спермы. Влад был тогда настолько огорошен словами врача и даже смущен ну вот к комплиментам собственной сперме Влада жизнь точно не готовила что пропустил слова уважаемого доктора мимо ушей. Зато сейчас вспомнил. Получается, ему, Владу, повезло. Вопрос только в его желании. Захочет и станет отцом. А если бы это было не так? Говорят, что, только лишившись чего-то, ты начинаешь это по-настоящему ценить и желать. Влад попытался представить себе, что у него никогда, ни при каких обстоятельствах не будет ребенка. И почувствовал неожиданный холодок по спине. Что-то, похожее на страх.