Костя с Владом нарочито пялились в разные стороны. Не разговаривали (да о чём?!). Очевидно, Булатов ещё вчера сообразил, что он не соперник рослому и накаченному юнцу, поэтому сегодня избегал прямой конфронтации.
Где мой телефон? спросила Ева. Вежливо, как ей показалось, однако муж вскинул голову и сощурился так, словно она плюнула ему в лицо.
Там же, где ты его оставила, ответил холодно.
Она заглянула на кухню. Костя последовал за ней, Влад, конечно, тоже. Тесная и уютная комнатка, какой Ева запомнила её, всего за несколько дней превратилась в клоповник. Дух стоял такой, что впору вызывать пожарных, всё насквозь пропахло табачным дымом. На столе стояла початая бутылка водки, рядом несколько грязных стаканов, заветренные кругляши колбасы на доске, открытая банка солёных огурчиков и пустая тара из-под консервов. Раковина доверху забита испачканной посудой, на плите тошнотворные рыжие лужицы чего-то пригоревшего.
Она увидела телефон рядом с сахарницей, попыталась взять его, но Костя опередил перегнулся через её плечо и сцапал смартфон.
Руки от неё убрал, бля, Влад тут же набычился.
Костя вскинул ладони в примирительном жесте и отодвинулся. В правой он держал телефон жены.
Можем мы поговорить? обратился он к Еве.
Ты уже поговорил, долбоеб, Влад цедил каждое слово и разве что пол не вспахивал мыском обуви от ярости на манер племенного быка.
Ева молчала. Ей тоже хотелось расстаться цивилизованно, без взаимных упрёков и бесконечного списка обид, но то, как повёл себя Костя вчера
Ты сам лишил себя права со мной общаться, когда поднял руку, она старалась говорить твёрдо, однако к концу фразы голос начал срываться. К глазам подступили слёзы. Верни телефон.
Супруг, вопреки ожиданиям, не стал противиться. Подал ей мобильный.
Я хотел бы извиниться за вчерашнее.
В жопу себе извинись, рыкнул Влад.
В русском языке не существует слова «извиниться»,
Кость. Оно означает «извиняю самого себя» и теряет всякий смысл. Мне жаль, что всё закончилось именно так. Больше мне добавить нечего.
Ева потеснила обоих мужчин, взяла в прихожей туго набитый чемодан в половину себя весом и покатила за ручку, заставляя подпрыгнуть на пороге.
Я бы предпочла уйти по собственному желанию, с места в карьер начала она, но если вы настаиваете на неполном служебном соответствии, я с лёгкостью приму эту формулировку.
Право же, Ева Александровна, Иван Борисович, солидный мужчина с мощными брылями и крупной залысиной на макушке, мельком изучил бумагу и поднялся из-за стола. К чему такая формальность? Давайте спокойно всё обсудим. Я слышал, вы в последние дни приболели
Прогуляла, внесла ясность преподаватель.
Пускай так, всем нам случается иногда э-э, подустать. Жаль, конечно, что не предупредили об отгулах Да что мы стоим? Присаживайтесь! он радушно указал рукой на стул с мягкой обивкой.
Ева села с абсолютно ровной спиной.
Иван Борисович, просто подпишите заявление.
Всему своё время, Ева Александровна. Вначале объясните мне причину столь кардинального решения. Вы недовольны зарплатой? Нагрузкой? Конфликт со студентом?
На последнем слове она вскинула голову, чем выдала себя с потрохами.
Значит, дело в студенте. Фамилия? Курс? Причина конфликта?
Я с ним сплю, неожиданно для себя самой брякнула Ева.
Спите? С кем?
Не имеет значения. Подписывайте заявление.
Иван Борисович с минуту молчал, так и эдак разглядывая её со всех сторон, затем молвил:
Я вижу, что вы переутомились, Ева Александровна, а потому мы поступим следующим образом: до конца учебного года я отправлю вас в неоплачиваемый отпуск, следом пойдёте на заслуженный отдых. А двадцатого августа мы вновь встретимся и решим этот вопрос. Такое временное решение вас устраивает?
Ева сверкнула глазами. Неожиданная догадка заползла в мысли наподобие смертоносной гадюки.
Он уже звонил вам?
Кто? ректор бездарно изобразил удивление.
Вы прекрасно знаете, кто. Звонил? Потому что прийти бы не смог, не успел
Ева Александровна, миленькая, окститесь. Никто не звонил и не приходил, мне просто жаль терять такого педагога. Что я за руководитель такой, если стану разбрасываться ценными кадрами налево и направо
Понятно.
Не дослушав, она встала и направилась к двери. Ожидала ли она чего-то подобного? Разумеется. Крицкий обожал контроль, он даже в сексе вёл себя так, будто она всецело принадлежала ему. Нет, он не доминировал, но зорко следил за всем: хорошо ли ей, достигла ли она оргазма, чётко дозировал боль и наслаждение. Ему нравилось быть главным, и это начинало раздражать.
Ева вошла в аудиторию спустя пять минут после звонка, извинилась за опоздание и с ходу начала лекцию, а мысли продолжали кружить вокруг создавшейся ситуации.
На этой неделе у неё не было занятий с третьекурсниками, но она не сомневалась, что увидится с Владом гораздо раньше вечера. И точно. Не успел лекционный зал опустеть, дверь приоткрылась и вошёл Крицкий. Быстро огляделся, ловко провернул ключ в замке, швырнул сумку на первый попавшийся стол и с видом оголодавшего дикаря двинулся на неё.
Поднял со стула, усадил на стол, раздвинул ноги, встал между ними и попытался поцеловать. Ева отвернулась.