Я покачала головой, но не удержалась от улыбки.
Я покачала головой, отхлебнула кофе и зашипела:
Он меня выбесил. Вот просто выбесил!
Смотрит так нагло, говорит с ленцой, а в глазах будто написано: «Я здесь главный».
А ещё эти плечи! И руки! И эта... эта майка, которая липла к нему так, как будто она тоже была не против!
Полина прижала руку к сердцу.
Алис, я сейчас сама в него влюблюсь, честно. Перестань.
Вот именно! Меня так не бесил ни один человек, которого я не знаю! Он влез в мою квартиру своим видом, своим голосом, своей... ухмылкой!
Полина прижала руку к сердцу.
Алис, я сейчас сама в него влюблюсь, честно. Перестань.
Вот именно! Меня так не бесил ни один человек, которого я не знаю! Он влез в мою квартиру своим видом, своим голосом, своей... ухмылкой!
Полина открыла рот то ли чтобы что-то возразить, то ли чтобы снова пошутить, но я махнула рукой:
Ой! Всё, не успеваю! Занятие уже должно было начаться десять минут назад!
Я вскочила с лавки, отдала ей пустой стакан и на ходу закидывала волосы в хвост.
Побежала. Позже напишу, если не сгорю от стыда окончательно.
Давай-давай,
мисс Танец Без Одежды! крикнула мне вдогонку Полина и засмеялась.
Я только фыркнула в ответ и побежала обратно в студию.
После трёх групп подряд я мечтала только об одном снять кроссовки, заползти в душ и не разговаривать ни с кем хотя бы час.
Лето в Питере выжимало из меня все соки, а дети на танцах допивали остатки энергии. Даже кофе не спас. Только мысль о том, что дома прохладно и тихо, двигала меня вперёд.
Когда я свернула к подъезду, то заметила знакомую фигуру у стены.
Виктор.
Он стоял чуть в стороне от крыльца, рядом с мужчиной в каске и жилете, и что-то рассказывал. В руке держал бутылку воды, волосы взъерошены, белая майка промята и прилипла к телу.
Я замедлила шаг.
И вот не нужно было мне этого делать но я сделала. Подошла ближе, прячась за кустами, и услышала:
просто стою, а она выходит. Вообще ничего. Ни звука, ни предупреждения.
Я застыла.
Виктор продолжил, голос чуть тише:
Ну, представляешь: я оборачиваюсь, а она там, посреди комнаты. Всё видно.
Смех второго мужчины.
Ты серьёзно? Вот так просто?
Ага. Я, честно, даже не знал, куда смотреть.
Я покраснела.
Сердце сжалось и тут же начало колотиться. Я снова ощутила на себе его взгляд, его голос. Его ухмылку.
Они точно говорили обо мне.
Прямо здесь, возле моего дома.
Прямо сейчас.
Я больше не могла это слушать.
Щёки горели, грудь сжалась, а внутри что-то кипело и бурлило.
Как он смеет?
Как вообще можно обсуждать ТАКОЕ вот так на улице, со смеющимся напарником?
Я вылетела из-за кустов и налетела на него, как ураган.
Ты вообще нормальный?! сорвалось с моих губ.
Виктор резко обернулся, удивлённо приподняв брови, но я уже разогналась:
Обсуждать это? Смеяться? Прямо под моими окнами?! Это... это вообще что, шутка такая?
Эээ... подожди
Не прикидывайся! перебила я. Я всё слышала! Она выходит, всё видно, не знал, куда смотреть! Думаешь, это весело?! Думаешь, смешно?!
Мужчина рядом с ним неловко отступил на шаг, явно не понимая, что происходит.
А я кипела.
Думаешь, можно вот так просто обсуждать девушку, которую ты застал голой?! На улице, при всех! С чужими людьми?!
Виктор поднял руки будто сдавался. Но в глазах у него появилось что-то резкое.
Послушай эээ как тебя там
Серьёзно?! я фыркнула. Даже имени не знаешь, но уже пересказываешь подробности?!
Он сжал челюсть.
Я не рассказывал подробности. И вообще, ты не знаешь, о чём шёл разговор.
Всё и так было ясно! До каждой фразы!
Он только смотрел. Даже не пытался оправдаться. Это бесило ещё больше.
Знаешь что? Я напишу жалобу. Настоящую, официальную! Твоему начальству. Расскажу всё. Что ты подглядывал, что ты извращенец, и твой этот друг тоже!
Второй парень отступил ещё дальше, будто испугался, что ему сейчас прилетит шваброй.
Прямо сейчас я выясню, что за фирма у вас, и завтра туда пойду. Лично. Со всеми деталями.
Он попытался что-то сказать приоткрыл рот, сделал шаг но я уже развернулась.
Не надо, бросила через плечо. Слишком поздно.
Я пошла. Громко. Упрямо.
Поднялась по лестнице, захлопнула за собой дверь, будто это могло отрезать всё, что только что произошло.
Сразу подошла к окнам и захлопнула каждое. Одно за другим.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Плевать, что жарко. Плевать, что в квартире стало как в парилке.
Пусть будет хоть +50. Но без наглых реставраторов за окном.
Я опустилась на подоконник, обняв колени.
Вот и отлично, пробормотала себе. Так тебе и надо, Алиса. Больше никаких голых случайностей.
И всё равно сердце билось как бешеное.
Глава 4
АлисаНочь была душной.
Густая, липкая, как мёд, только без сладости. Воздух стоял в комнате глухо и тяжело, как обида.
Я переворачивалась с боку на бок, скидывала одеяло, поднимала волосы со шеи. Пот стекал по вискам, и, казалось, простыня приклеилась ко мне намертво.
Но окна не открыла.
Принципиально.
Моя собственная твердость характера, эта гордая независимая вредность, не позволяла поддаться жаре. Пусть будет хоть +50 окна останутся закрытыми.
Я лучше сварюсь, но не дам ему повода снова оказаться у моего окна.