Слава вздыхал, брал ладонь сына в свою руку и сжимал её. Ваня начинал двигать пальцами в ответ, и это было самым радостным, самым обнадеживающим моментом дня. Спустя десять дней почти круглосуточных, изматывающих дежурств возле Ваниной постели, он наконец-то чувствовал от сына хоть какую-то отдачу. Это напомнило ему, как он общался с Мики, когда тот был младенцем: Слава любил подходить к кроватке, вкладывать палец в маленькую ладошку и Мики хватался за него в ответ. Это всего лишь рефлекс, но Слава тогда об этом не знал и так много вкладывал в этот жест
Смарт-часы на Славиной руке мигнули и на экране выскочило сообщение от Макса: «Подойди, пожалуйста, к дверям реанимации». Слава, озадаченный неожиданной просьбой, выпустил Ванину ладонь из своей и выглянул из палаты. Коридор пустовал, и он зашагал к выходу из отделения. Макс сидел на мягком диване в блоке для гостей и, заметив Славу, поднялся ему навстречу.
- Ты что здесь делаешь? спросил Слава, подходя ближе.
- Принёс тебе апельсиновый сок, - сказал Макс, улыбнувшись. И поесть.
- Поесть? удивился Слава.
Макс быстро заговорил:
- Да, ты здесь с девяти утра, каждые полчаса я тебя спрашивал, где ты, и ты всё
время был здесь, сейчас три часа дня, ты отсюда не выходил, значит, ты не ел минимум шесть часов, но я думаю, что ты из тех извращенцев, которые не завтракают по утрам, курят на голодный желудок, и спят меньше пяти часов в сутки
Слава, слушая его, начинал улыбаться, и Макс закивал:
- Я угадываю по всем пунктам, да? В общем, я принёс тебе поесть.
Слава кивнул, увлекая Макса к креслам.
- А что там?
- Овощи на гриле, - ответил Макс, сбрасывая с плеч рюкзак и расстегивая большой отдел. Я не стал нести ничего другого, вдруг ты веган Мы вроде это не обсуждали.
Он вытащил контейнер для еды, передал его Славе, и тот, устроившись в мягком кресле, открыл крышку. Внутри контейнера было три отдела: в одном аккуратно сложенная картошка, порезанная ребристым ножом, в другом такая же морковь, в третьем красный перец. Славу напрягла рекламная аккуратность в сортировке, он подумал: «Психопатично», и уточнил: - Почему ты всё разложил по цветам?
- По видам овощей, - поправил Макс.
- Да. Почему?
Тот пожал плечами:
- Хотел сделать для тебя красиво.
- Для себя бы так не сделал?
- Нет, себе лень.
Слава хмыкнул, распаковывая пластиковую вилку:
- Это утешает. Кстати, я не веган.
Он наколол хрустящую картошку на зубчики, откусил. Почувствовал, как пряный вкус с жаром растекся по языку и прикрыл глаза он очень давно не ел. Очень давно.
- Спасибо, - улыбнулся он Максу. Это вкусно.
Тот приподнял уголки губ в полуулыбке и, придвинувшись ближе, спросил:
- Как Ваня?
Слава вздохнул:
- Пока не реагирует на меня.
- Но это же нормально?
- Вроде нормально.
- А как ты?
Слава подумал о вчерашнем звонке Льву, когда они с Мики, узнав долгожданную новость о Ване, проигнорировали разницу в часовых поясах и позвонили в ночной Новосибирск прямо с больничной парковки. В тот момент Слава заметил всё и сразу: и мелькнувшее пятно на шее, когда Лев наклонился, чтобы зажечь лампу, и широкие зрачки, глядящие мимо камеры, и припухшие от поцелуев губы. Через силу договорив со Львом, Слава вышел из машины, чтобы ненароком не выплеснуть эмоции на Мики, а потом долго стоял у автомата с напитками, силясь понять: почему его вообще это задело? Его потряхивало от досады, разочарования, злости, ревности, прошибало на слёзы Он снова и снова спрашивал себя: почему?
Макс спросил то же самое. Задумавшись, Слава перестал жевать, и Макс напомнил ему:
- Ешь.
Усмехнувшись, Слава послушно дожевал и произнёс:
- Он не спал той ночью. Я тоже. И накануне не спал. И после. Я много думаю о Ване и о том, что будет дальше И злюсь из-за разности причин нашего общего недосыпа.
- Может, у него так выражается переживание, - осторожно предположил Макс.
Слава согласился:
- Может быть. Но я-то не могу позволить себе так переживать. У меня дети.
- Резонно, - вздохнул Макс.
Слава вернул ему контейнер, доев всё, кроме перца («Перец еда для скучных взрослых», - сказал он при этом, а Макс ответил: «Морковь тоже, но ты съел»), и перешёл к апельсиновому соку. Макс купил ему маленький тетрапак с трубочкой, на пока Слава пил, они молчали. Потом Макс сказал: - Слушай, это всё так несправедливо.
- Что? не понял Слава, потому что уже потерял нить разговора (сказывалась усталость).
- Что ты остался один. Это ведь и его дети тоже.
Слава хмыкнул, поднимаясь с дивана:
- Не знаю, он говорит, что я ему их навязал.
- Серьёзно?
Слава прошёл к мусорному контейнеру в другой стороне зала, выкинул пустой тетрапак и вернулся.
- Да, - ответил он, садясь рядом с Максом. Сначала навязал Мики, потом Ваню. Он говорит так про два события в наших отношениях: про детей и про Канаду. Канаду он ненавидит. Как думаешь, почему говорит так про детей?
Макс неуверенно пожал плечами:
- Не знаю.
- И я не знаю.
Никому из них не хотелось говорить: «Наверное, детей он тоже ненавидит». Но разве в таких выражениях говорят о чём-то хорошем навязал, заставил, поставил ультиматум?
- Как по мне, если ты их любишь, то прекрати вспоминать об их появлении, как о чём-то неизбежно кошмарном, - рассудил Слава. А если не любишь, то уходи всерьёз, а не вот так.