Почти 15 лет. Лев [25]
Времени искать зеленый корректор не оставалось: в восемь утра начинался рабочий день. Вернувшись в спальню, где в его постели всё ещё лежал голый иранец, Лев, проходя к шкафу, бросил мимоходом грубое: «Вставай».
Тахир завозился, потягиваясь и сминая простыни, и Лев, подняв с пола его рубашку, кинул её на постель, попав ровно в парня.
- Вставай! нетерпеливо повторил он.
Прилетевшая в лицо рубашка взбодрила Тахира и он, растерявшись, спросил:
- Ты чего такой злой?
Лев, затягивая ремень на брюках, возмущенно выговаривал:
- Какого хрена ты оставляешь на мне свои сраные отметки? Я что, твоя собственность? Я врач! Как я пойду на работу с этим на шее?
Тахир, улыбнувшись, только пожал плечами:
- Да ладно, это же прикольно.
Лев вспылил ещё больше:
- Что прикольного? Ты считаешь, я хочу оповестить всех, что у меня был секс? Мне же не четырнадцать!
Застегнув рубашку на все пуговицы, он долго пытался поставить воротничок таким образом, чтобы тот закрывал засос, но как ни старался, получалось скрыть только наполовину. Тахир, тем временем, натягивал на себя одежду, довольно поглядывая из-под длинных ресниц: видимо, страшно собой гордился.
В подъезде, пока Лев запирал дверь, Тахир, опершись на перила, спросил:
- Увидимся сегодня вечером?
Лев хотел ответить: «Нет». И ответил бы, если бы не чертово солнце. Из подъездного окошка, расположенного точно под потолком, пробивались солнечные лучи и полосками света падали на лестничную площадку. В одной из таких полосок стоял Тахир: прищурив один глаз, он бесхитростно смотрел на Льва снизу-вверх, скривив губы в полуулыбке, и этим выражением лица очень напоминал Славу.
Убрав ключи в карман, Лев шагнул к нему и подался порыву раньше, чем успел его обдумать: наклонился и поцеловал Тахира так, как обычно целовал на прощание Славу, легким касанием губ.
Когда он разорвал поцелуй, Тахир выдохнул:
- Вау. Как нежно
- Увидимся, - коротко сказал Лев и заспешил вниз по лестнице.
По дороге он быстро ответил Славе: сообщение про зеленый корректор проигнорировал, а на план лечения ответил: «Сколько это будет стоить?». Ответ пришёл быстро: «Нисколько». Новость, которая раньше бы порадовала Льва, теперь угнетала: он хотел чувствовать себя полезным, хотел доказать и себе, и Славе, и детям, что уехал не зря. Подумав, он спросил про Мики: «А ты нашёл психотерапевта?». Это было ещё одно доброе дело для детей, на которое он мог бы прислать деньги. Слава написал: «Мики пока отказывается». Лев прыснул и написал: «А ты его не спрашивай», на что Слава, прислав
эмоджи закатывающих глаз (боже, он даже на расстоянии умудряются их закатывать), ответил: «Психотерапевты так не работают». Лев не понял почему? Если ребёнок болеет, родители решают, как он будет лечиться зачем спрашивать согласие на лечение у ребёнка? Может, они ещё у Вани спросят, хочет ли он прийти в себя после комы? Какой бред.
Зайдя в больницу, он прошмыгнул мимо регистратуры, бегло поздоровавшись с администраторшами. Стараясь нигде не задерживаться, добрался до лифта и занял позицию в углу, вежливо улыбаясь каждому следующему заходящему, а потом выскочил из лифта последним, сразу последовав в процедурный кабинет быстрее, чем встретит кого-нибудь из коллег. Там, в процедурном кабинете, заступала на пост старшая медсестра Виктория Викторовна, с которой они были знакомы уже больше десяти лет. Она много хохотала, красилась в морковный цвет и, как сказал бы Мики, «всегда была на приколе».
Лев, остановившись на пороге, вежливо поинтересовался:
- У вас пластыря не найдется?
Виктория Викторовна, оглянувшись на него, начала веселиться в своей манере:
- Ну, даже не знаю, это же всё-таки больница, откуда тут у нас - а потом, в своей же манере, громко расхохоталась.
Лев улыбнулся и смиренно подождал, пока она прекратит смеяться и даст ему пластырь.
- А что у вас случилось? Порезались? спросила она, копаясь в ящике с одноразовыми шприцами и спиртовыми салфетками.
- Да, типа того.
Она протянула ему длинную полоску пластыря, но Лев покачал головой: сказал, что нужен квадратный. Она и такой нашла: белый, с подушечкой в середине на такие в отделении крепили катетеры к рукам.
Взяв пластырь, он понял, что, если повернется, Виктория Викторовна сразу поймет, что случилось. Подождал секунду, надеясь, что она отвернется, но она продолжала таращиться на него в упор. Лев подумал: может, пойти в другую сторону? Но в другую сторону выход на лестницу, там ещё больше людей
Вздохнув, Лев попросил:
- Давайте это будет наш с вами секрет.
Повернувшись направо, он направился к ординаторской под её испытующим взглядом.
Конечно, никаким «секретом» это не будет. Если в отделении о чём-то знает старшая медсестра можно считать, об этом знают все.
В конце рабочего дня ему написала Карина: спросила, нужно ли, чтобы она «зашла в гости». Лев обиженно напечатал в ответ: «Нет, спасибо». Поставил в конце точку, чтобы она поняла: он всерьёз обиделся.
Вернувшись с работы, он сразу лег спать, с горечью обнаружив, что постель пахнет чужим мужским одеколоном. Поворочавшись, не зная куда деться от запаха иранца, он поднялся и вытащил из шкафа Славину футболку, для которой выделил отдельную полку. Снова лёг, завернулся в одеяло и обнял футболку, уткнувшись в мягкую ткань носом. Запахло Славой. Он быстро заснул.