- Да не хочу я никуда идти! выкрикнул Лев, и Слава снова показал: тише.
- Тогда к чему ты сказал, что не выходишь из дома? спросил он.
Лев, отчаявшись, начал призывать к Славиным чувствам:
- Тебе что, совершенно плевать, что здесь у нас ничего нет? Ничего нашего, только для тебя и меня. Тебе плевать, что мы целыми днями говорим о деньгах, детях и школе? Разве смысл переезда был не в том, чтобы мы стали счастливей?
- Слушай, прошло только две недели, - справедливо заметил Слава. Рано судить о нашем счастье. И здесь тоже можно создать «наше место».
- Домик на берегу Английского залива? усмехнулся Лев. Здесь мы никогда не сможем позволить себе то, что могли позволить там.
- Что значит «никогда»? После резидентуры ты будешь зарабатывать здесь огромные деньги.
- Вот видишь, мы опять говорим про деньги.
- Это не я начал.
Лев заглянул в его глаза (ему казалось, что его собственные глаза при этом слезились) и сказал то, что последний месяц не покидало мыслей.
- Ты меня не любишь.
- Что? возмутился Слава, как посчитал Лев, не слишком натурально.
- Ты меня даже не слышишь, - продолжал он. Я говорю тебе, что наши отношения разваливаются, а ты меня не слышишь.
Слава, стремительно поднявшись из-за стола, направился к выходу из гостиной. Лев посмотрел
ему в след, тоже вставая:
- Что, даже не будешь отрицать?
Слава замер на середине комнаты, обернулся.
- Я каждый день говорю, что люблю тебя. Какие отрицания ты хочешь услышать?
Лев, подойдя ближе, остановился напротив. Их отделяло друг от друга меньше метра, казалось, сделай ещё шаг, и расстояние станет почти интимным, подходящим для поцелуя, но Лев этот шаг делать не хотел.
Глядя на Славу сверху-вниз, он произнес:
- Да, ты дохрена говоришь, но ничего не делаешь. Это я делаю, это я ломаю свою жизнь ради тебя, а ты Просто говоришь.
- Ты сломал свою жизнь? с удивлением уточнил Слава.
- Ты сломал мою жизнь! жестко ответил Лев. У меня была самая высокооплачиваемая медицинская должность в России, которая меня полностью устраивала. А теперь я здесь, с тобой, смешанный с нищетой, дерьмом и китайцами! он сам не уловил, в какой момент перешёл на крик.
Боковым зрением Лев заметил остановившуюся фигурку в дверном проеме. Мики, взъерошенный и напуганный, смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.
- Выйди, мы разговариваем, - приказал Лев.
- Ты не разговариваешь, ты ты давишь, - возразил Мики.
«Конечно, опять я плохой. Я у них всегда плохой», - зло подумал Лев, снова поворачиваясь к Славе.
- Значит, это я виноват? спросил он, не обращая внимания на Мики.
- А что я, по собственной воле сюда потащился?
- Прекрасное заявление накануне свадьбы. Я думал, мы семья.
Лев чуть не рассмеялся от этих слов: семья! Семья это когда все заодно, а не когда один человек делает, что хочет, наплевав на всех. Но разве ему это объяснишь? Лев ещё никогда не чувствовал Славу таким далеким, таким непонятным, таким таким раздражающим, как в тот момент.
- Мне плевать, что ты думал! резко ответил он, не найдя в себе силы на аргументы.
- Что?
- Ничего!
Ему казалось, он сейчас расплачется: слёзы, застывшие в глазах, просились наружу, в груди тяжелело, горло сжималось. Ему стало так жалко себя: он опять здесь, за океаном, вдали от дома, уехавший из-за очередной мнимой любви, за ещё одной «лучшей жизнью», которая превратила его настоящую жизнь в ад.
Славино лицо расплывалось перед глазами неясным пятном, оно больше не казалось ему ни родным, ни даже хоть сколько-нибудь знакомым. Будто бы Слава перестал быть прежним, став частью этой чужой, обманчивой среды.
- В смысле, тебе плевать
Он сделал шаг тот шаг, оставленный между ними для поцелуя и ударил его наотмашь. Слёзы высохли.
Бей, чтобы не заплакать.
Слава машинально коснулся щеки левой щеки, прямо там, где, если он улыбнется, появляется ямочка. Льва как холодно водой окатили, он застыл на месте, возвращаясь к реальности: это же его любимая ямочка
Ещё не до конца осознавая, какой ужас совершил, он метнулся к Славе:
- Прости, прости, прости, я не хотел!
Тот, вывернувшись из его рук, как из опасного капкана, посмотрел в сторону, и Лев вспомнил: Мики.
Мальчик так и стоял на пороге комнаты. Слава в два счёта преодолел расстояние до Мики и захлопнул перед ним дверь. Обернулся и они встретились взглядами.
- Прости, - почти шепотом повторил Лев. Я не знаю, почему это сделал, я не знаю
Он физически ощутил себя там, в душевой, услышал стук капель воды по кафелю, увидел голое тело, в страхе вжимающееся в угол, услышал собственные слова, точно такие же, как в тот раз:
«Прости Я не знаю, как это получилось»
- Я не хотел, - проговорил Лев.
И в тот раз он говорил то же самое.
Слава долго молчал, заставляя его то и дело повторять извинения, оправдания и объяснения, которые звучали одно жальче другого. Но он повторял и повторял всё лучше, чем эта невыносимая тишина. Лев так и стоял посреди комнаты, а Слава так и стоял у дверей.
Потом Слава заговорил.
- Ты насильник и психопат, а я доверил тебе самого дорогого человека в моей жизни. Сына моей сестры, ближе которой у меня не было никого, и которой я обещал, что позабочусь о нём. Я надеюсь, она всего этого не видит, потому что - Слава замолчал, его глаза влажно блеснули в предзакатных сумерках гостиной. Я не понимаю, как это всё могло случиться. Почему я поверил, что ты изменился? Ты же регулярно доказывал мне, что нет. Ты бил моего ребёнка, а я говорил себе: «Ладно, он просто один раз сорвался». Потом ты ударил его ещё раз, а я подумал: «Ну ничего, с прошлого раза прошло несколько лет». Теперь ты ударил меня на его глазах, и я уже не знаю, что думать.