Ну правда, зачем менять шило на мыло? Все бабы одинаковы. У всех повдоль. У всех ПМС. Все с тараканами. Правда, каждая со своим выводком. Ну так к Милениным Летов за время супружеской жизни более-менее приспособился.
Поэтому повестка в суд была для Германа как гром среди ясного неба. Сначала он растерялся и даже дезориентировался. Потом прочитал в исковом заявление требование моральной компенсации за измены и весело поржал с Даниным. Дебилизм чистой воды! Любой более-менее грамотный юрист сразу скажет, что в суде с таким без шансов. Бабу просто накрыло. Нужно дать ей время перебеситься. Жила Милена исключительно за счёт мужа и других источников доходов не имела. Арине на тот момент было шестнадцать, пировать за счёт алиментов особо не разгонишься. Пососёт немного лапу, успокоится.
Летов резко и сразу послал жену на отдельную жилплощадь полученную им в наследство квартиру, раз она так жаждет свободы и независимости от злостного абьюзера и кобеля. Но не тут-то было. Как выяснилось, несмотря на заявление, Милена никуда не собиралась съезжать из дома, который Герман так тщательно спроектировал и с такой любовью построил. И чем дальше в лес, тем больше Летов приходил к тому же выводу, что и его адвокат: Милена не хотела разводиться.
Она хотела выкручивать ему яйца.
Долго.
Со вкусом, с толком, с расстановкой.
Милена продолжала жить в его доме за его счёт. Потому что не могла же оставить дочь с таким подонком? И с собой она забрать Ариночку не могла: кровиночку же нужно на что-то кормить. А то, что жена тоже кормилась тем, что покупалось якобы для дочери, так не будешь же еду изо рта у неё вырывать? Хотя из этой акульей пасти попробуй вырви. К тому же, пока Милена ела, она хотя бы молчала. Потому что нескончаемая песня на тему: «Твои измены разрушили наш брак!», «Из-за тебя Арина ревёт по вечерам, вместо того чтобы готовиться к экзаменам!», «Ты испортил мне жизнь, из-за тебя я в депрессии и вот-вот умру» и так далее и тому подобное окончательно отбила у Германа желание появляться дома в то время, пока там была всё ещё жена.
Так чего, говоришь, она хочет на этот раз? Гера опёрся о тренажёр и бросил взгляд в панорамное окно, за которым виднелся усыпанный снегом лес. Из-под невинно-белоснежных шапок выглядывали тёмные колючие лапы. Какой поэтический образ пропадает втуне!
Половину инвестиционного фонда, повторил Антон.
Слушай, что курил её адвокат?! Он что, не понимает, что фонд мне не принадлежит? Ни уставной капитал, ни, тем более, паевой. Я всего лишь управляющий! Палыч, у Милены же диплом по экономике! Как можно не понимать таких очевидных вещей?
Если бы ты оплачивал обучение своей драгоценной не столь щедро, возможно, что-то из контрольных и курсовых она бы всё же выполнила сама, не удержался от очередной колкости Данин.
И здесь Герману нечего было возразить. Адвокат это вообще такой человек, с которым лучше не спорить.
Гера, попытайся с нею договориться. Выясни,
чего она хочет. И дай ей это наконец.
Антон, она хочет денежков. Много. Навсегда. А я ей их давать не намерен. К тому же у меня столько нет, сколько она жаждет. А если и есть, то ей об этом знать не надо. Хочет половину фонда? Ну я тоже хочу. Хоть что-то нас объединяет. Благодарю, друг, за добрые вести. Герман подал руку адвокату. Спасибо, что заехал. Извини, что ничем тебя не угостил.
Не извиняйся. Ты мне платишь деньги. И пока в твоём дома проживает твоя гюрза, я здесь в рот ничего не возьму. И тебе не советую, оптимистично закончил Данин и поднялся. До встречи.
Желание продолжать тренировку пропало, хотя положенное Герман ещё не отбегал. Ладно. Добегает в другой раз. Острые струи прохладного душа кололи кожу, но привычной бодрости не дарили. Смыв шампунь с волос, Летов бросил взгляд на тело. Нет, у него не было «пивной мозоли», и под кожей бугрились мышцы, если их напрячь. Но предательские дряблые складочки на боках, когда Гера наклонялся, бесили.
Впрочем, сейчас его всё бесило.
Долгожданный развод, затеянный Миленой, в очередной раз отодвигался. Это подвешенное состояние раздражало настолько, что Летов как никогда был близок к рукоприкладству в самом что ни на есть абьюзивном смысле этого слова.
Возможно, после этого проволочки с разводом наконец закончатся.
Но нет, конечно, нет.
Ничего не закончится. Герман слишком хорошо знал свою жену, чтобы надеяться на простой исход. Она раздует из банальной пощёчины побои, а то и покушение на убийство. Хорошо, что жили Летовы в отдельном коттедже. Проживай они в многоквартирном доме, к гадалке не ходи, она бы устраивала по три концерта на день, терроризируя соседей и полицию россказнями о несуществующем насилии.
Нужно купить грушу.
Герман боксом и вообще единоборствами не увлекался, но прямо сейчас с радостью бы сбросил агрессию в конструктивное русло. И для психики хорошо, и для здоровья полезно.
Он вышел из душевой, которая прилегала к тренировочной зоне. Пахло потом, и Гера приоткрыл фрамугу на проветривание. За стеклом догорал короткий зимний день. Света из окон, выходивших на север, уже не хватало. Сумрак и скат крыши давили на черепную коробку. Захотелось сбежать на работу, хотя сегодня был выходной. Всю работу, понятное дело, не переработаешь. Особенно в бизнесе Летова. Бросив использованное полотенце и спортивную одежду в корзину для грязного белья, он пошёл к лестнице. Неплохо было бы подкрепиться, а потом можно и в офис собираться.