На деле же это обыкновенный мужчина.
Все эти люди пришли смотреть на мои работы? шепчет мне на ухо фотограф.
А я тебе о чем говорила! отвечаю тихо. Это только начало, Сева. Вот увидишь, у тебя большое будущее. Из четырнадцати работ девять распроданы, а выставка началась час назад.
Я просто в шоке оттого, что их люди берут. Да еще и за такие деньги!
Можно было установить и более высокую цену, я уверена, взяли бы. У тебя уникальный талант, Сева, я ни разу не лукавлю.
Тамила, спасибо тебе за то, что организовала все, глаза Никольского горят. Как я могу отблагодарить тебя?
Ты же в курсе, что я получаю комиссию с твоих работ? усмехаюсь.
Конечно-конечно! выпаливает Сева и мнется. Я о другом. Могу я пригласить тебя на свидание?
Он не успевает договорить, а я ответить, потому что кто-то толкает его в спину, и он налетает на меня. Хорошо, что в руках у Всеволода нет напитка, иначе стопроцентно случился бы конфуз.
Простите, извините! произносит Инесса и поджимает губы. О-о, Тамилочка, добрый вечер.
Делаем вид, что целуем друг друга, на деле же даже не касаемся. Инесса пьяна, Вера была права. Господи, когда успела налакаться-то? За спиной у нее вырастает Герман и берет ее под руку, оттягивает от нас.
Выглядит рассерженным, а еще каким-то уставшим.
Мы не виделись около месяца, и мне кажется, что бывший муж осунулся.
Добрый вечер, здоровается он сухо. Приносим извинения.
Да-да, я уже извинилась, дорогой, Инесса отвечает не очень внятно и подмигивает Всеволоду.
Герман, Инесса, познакомьтесь: это Всеволод Никольский, автор представленных картин.
Вау! брякает она. Скажите, а что, фотографии индийских трущоб покупает кто-то?
Хочется закатить глаза.
Нет, я понимаю, что есть люди, которые ничего не понимают в искусстве. Это нормально, мы все разные. Но так и хочется сказать женщине Титова: «Молчи, за умную сойдешь».
Титов, похоже, тоже злится, на скулах вон желваки ходят. Видимо, чтобы исправить оплошность своей спутницы, он говорит:
Всеволод, у вас потрясающие работы. Я купил одну, ту, на которой изображена чайная плантация. Невероятно передана атмосфера ярких, живых растений и рабского труда индийцев. Скажите, эта выставка посвящена Индии, а вы планируете путешествие по другим странам?
Да-да, поспешно кивает Сева. Но сейчас я горю идеей поехать в Сибирь. Алтай, Хакасия и дальше до Иркутска, на Байкал. У меня так много идей! А в необозримом будущем мечтаю попасть на Камчатку!
Я бы очень хотел увидеть эти работы, искренне говорит Герман и незаметно задвигает Инессу за себя. Обязательно приобрету что-то из ваших новых серий.
Герман полностью исправляет оплошность Инессы, Всеволод расцветает, даже краснеет.
Тамила, выставка потрясающая, как всегда, Титов обращается ко мне.
Спасибо, Герман, легко улыбаюсь.
Ага, хорошая, поддакивает Инесса.
Расходимся в разные стороны. Я ухожу ненадолго в административное помещение, а когда возвращаюсь, застаю спорящих Геру и Инессу.
Вроде отошли в сторонку, но перепалку все равно слышно.
Улыбаясь гостям, спешу к ним.
Герман, Инесса, что у вас происходит?
Все прекрасно, разве не видно? спрашивает заплетающимся языком Инесса и кривится.
Гер, вы не могли бы перейти в зал для переговоров? Там нет никого и можно спокойно поговорить.
Прости, Тами, извиняется устало. Мы уйдем через черный ход.
Бывший муж бросает на меня короткий взгляд, снова наполненный множеством эмоций, и уходит.
Выставка проходит спокойно, я остаюсь до последнего. Можно доверить подчиненным закрыть галерею, но мне хочется все сделать самой.
Иногда я люблю побыть в тишине, среди чужих эмоций и ярких красок. Среди жизни, которая идет где-то параллельно моей и с которой я, скорее всего, не столкнусь никогда.
Приглушаю свет, сажусь на банкетку и закрываю глаза.
Тишина шумит в ушах еле ощутимым шелестом.
Звенит колокольчик, дверь открывается. Я оборачиваюсь и замираю, глядя на мужчину, стоящего в дверях.
Глава 6. Какао
ГерманЧетырнадцать лет назад
На работе отец совершает надо мной экзекуцию. Я торчу в офисе с семи утра. Мозг перестал работать примерно в полдень. Но я упорно продолжаю зарываться в кипу бумаг, чтобы разобраться со всем.
Как только мы с Тами поженились, мой батя решил полностью погрузить меня в семейный бизнес. Я был готов, потому что всегда знал: именно этим я и буду заниматься развивать ресторанный бизнес.
Все, Герман, поезжай домой. Отлично поработал, отец кладет руку мне на плечо, и я роняю голову на руки. Это ничего, сынок. Поначалу всем сложно, а потом втягиваешься, привыкаешь.
Поднимаю голову и откидываюсь затылком о спинку офисного стула.
Устал, бать.
Отправляйся домой, к Тамиле, набирайся сил. Только любящая семья способна подзарядить батарею, хлопает меня по плечу. Двигай в свою крепость, отдыхай. Завтра снова в бой.
Киваю, тяжело поднимаюсь на ноги.
Еду неспешно. Не доезжая до дома, разворачиваюсь, захожу в кофейню и покупаю какао.
Это наш с Тами ритуал. Когда было очень плохо, я покупал ее любимый приторно-сладкий напиток, от которого лично у меня всегда сводило скулы, и мы закрывались дома. Смотрели сериалы или просто болтали и пили эту гадость. Я тоже пил терпел, но пил. Ради нее.