Обнимаю себя за живот.
Мне девятнадцать. Герману двадцать один.
Это рано для взрослой жизни. Я не готова, но
Мне страшно, Герман. Я думала, впереди столько всего! Учеба в универе. Мы на море хотели поехать, помнишь? Я еще не все свои вещи к тебе перевезла. Мы друзей собирались позвать, устроить вечеринку. Но, с другой стороны, это наш ребенок. Ведь мы любим друг друга, Гер. От любви часто рождаются дети.
Титов сглатывает.
Тами смотрит мне в глаза смотрит как предатель. Я так не могу.
Слова звучат оглушающе тихо. Убийственно.
Я тоже не могу. Но и убить собственного ребенка точно рука не поднимется
Ты мне нужен, Гер, говорю я уже со слезами на глазах, понимая, что зря.
Все впустую. Я уже вижу по его взгляду, что он уйдет.
Глаза Германа тоже становятся влажными. Он качает головой, медленно отступает назад и уходит.
А я сползаю на пол, закусываю кулак, давлюсь слезами.
В истерику скатиться не успеваю, потому что дверь снова хлопает, и Герман падает на колени передо мной, обхватывает мое мокрое от слез лицо, зацеловывает его.
Все, все. Я рядом. Не плачь. Все у нас будет. Все будет хорошо.
Хватаю ртом воздух и выныриваю из давно забытого воспоминания, как во сне хватаюсь за живот, но, естественно, там нет никого. Грудь вздымается, горит от недостатка кислорода.
Едва Герман вернулся в квартиру, я обнулила все. Стерла в памяти его ошибку, дала ему еще один шанс, запасной. Авансом.
Он не справился, да, но это уже лирика.
Тогда мы были молоды, импульсивны.
И если девушке проще принять такого рода новость, то молодому, едва вылетевшему из родительского гнезда человеку, еще сложнее.
Нужно нести ответственность за свои поступки. Так говорят старые, умудренные опытом и видавшие жизнь люди.
Я же скажу, что раздавать советы свысока очень просто. Особенно когда это просто мимо проходящий человек. Прошел, осудил, забыл.
А тот, у кого нет фундамента под ногами, у кого одни фантазии в голове, кто сталкивается со сложной и порой неудобной реальностью, зачастую не готов ни к советам, ни к этой самой реальности.
Герману потребовалось пять минут на осмысление. Именно столько он сидел под дверью квартиры. Уже потом он рассказывал мне, что первым порывом было сбежать.
По факту он и сбежал. Ушел аж на целых пять метров. Дальше не смог. Смотрел на ступеньках в подъезде, но не посмел сделать ни шага.
Я не держу на него зла за это. В конце концов, он вернулся.
Добрейшего утречка, мамулечка! мой маленький пони по имени Эмилия забегает в комнату и падает в мою кровать.
И тебе доброго утра, дочка, целую ее в нечесаные волосы.
Мамась, ластится ко мне, нажарь блинчиков, а?
Эми, ты уже в том возрасте, что и сама можешь нажарить себе блинов, ты же в курсе? щелкаю ее по носу, а сама улыбаюсь.
Все-таки какая же теплая и чуткая девочка получилась у нас с Герой.
Ну ладно, она далеко не всегда такая, может и кусаться, но зачастую попадает чужим.
У тебя получаются в сто тысяч раз вкуснее! ага, и глаза делает такие преданные-преданные, сделаешь что угодно ради нее.
Ты маленькая манипуляторша, вздыхаю, но улыбка не сходит с лица.
Эми падает на спину и демонически смеется, поднимает ноги и дергает ими в воздухе, взлетает на кровати.
Ты лучшая, ма!
Волосы расчеши! кричу ей вслед.
Я не знаю, где моя расческа! бурчит мне в ответ из коридора.
Поднимаюсь с кровати и набрасываю халат.
У тебя их десять штук! Если не найдешь хоть одну из них и не расчешешься,
то я случайно не найду муку и не нажарю блинчиков, спокойно обещаю ей.
Эми заглядывает ко мне в спальню через секунду:
Теперь понимаешь, у кого я научилась искусству манипуляции? играет бровями.
Поднимаю с постели подушку и запуливаю ее в дочь.
Волосы! Быстро! что за мода на патлатость у молодежи?
Слушаюсь и повинуюсь! прилетает мне.
Блинчики делаем в четыре руки.
Ну как делаем. Я готовлю в две руки, Эми ест двумя руками и подкармливает меня.
Какие планы на сегодня? спрашиваю дочь.
Папа хотел со мной встретиться, что-то обсудить. Ага. Францию обсудить. А вечером пойду с подружками в кино.
Хорошо тебе провести время. Дома быть не позднее девяти, на звонки и сообщения отвечать. Геолокацию не отключать!
Ну мам! стонет с набитым ртом. А ты чем займешься?
Я хотела прибраться в квартире, а вечером мы с Вовой идем в ресторан.
Эмилия закатывает глаза.
Не надо так делать, угрожаю ей лопаткой.
Мам, он же скучный. Давай лучше со мной и папой день проведешь? Мы хотели на лодке по каналу прокатиться.
Нет, не могу, отворачиваюсь от дочери и переворачиваю блинчик.
А хочешь?
Оборачиваюсь к дочери. Ее взгляд горит нетерпением.
С чего вдруг такое желание? Вы всегда прекрасно проводили время вдвоем с отцом.
Все так. Но я подумала, что вдруг и ты хочешь с нами? Помнишь, когда я была совсем маленькая, ты гуляла с нами?
Усмехаюсь ее детским воспоминаниям:
Я гуляла с вами потому, что твой отец боялся оставаться один на один с маленьким ребенком.
Так я и сейчас не сильно большая! возмущается с набитым ртом.
Тебе тринадцать, а не три! смеюсь над дочкой.
А мне кажется, папа был бы рад, говорит вкрадчиво.