Он меня спросил, с горьким смехом призналась Элька: «Давно я тут живу?» Со дня рождения!
Но я ведь пришел точно по адресу, оправдывался Игорь.
Мужчины любят обсуждать феномен так называемого пьяного автопилота.
Олег рассказал, как однажды выпивал с лесозаготовителем из Коми. Мужик разворачивал бизнес и работал как проклятый. Строил деревообрабатывающий завод, потому что сырой лес гнать невыгодно, при заводе планировался цех по производству мебельных плит. Словом, мужик света белого не видел. Приехал в столицу, контракты заключил и решил расслабиться. Они с Олегом нарасслаблялись в ресторане до положения риз и допоздна. С утра нанятое и оплаченное такси ждало их у ресторана, Олег отвез партнера в аэропорт, влил в него пять стаканов кофе, чтобы тот относительно твердым шагом прошел регистрацию и посадку в самолет. На автопилоте мужик благополучно доставил себя в воздушный лайнер. Олег сел в такси и почему-то назвал не адрес своего дома, а угол проспекта и улицы, где находится автобусная остановка, от которой обычно шел к дому. Назвал и отключился. Подъехав к заявленной точке, таксист растолкал Олега прибыли! Водитель не задался вопросом, что пьяный мужик в час ночи будет делать у Загорьевского лесопарка. С другой стороны, хорошо хоть таксист не скрылся из аэропорта, дождался Олега.
Помню, как хлопнула за мной дверца, машина уехала, рассказывал Олег. Впереди аллея красивая, осенняя, фонари светят, желтые листочки кружатся, точно под музыку. А дальше обрыв, провал. Фонари, листочки, музыка и бац! я перед открытой дверью, за порогом стоит жена Настя.
Все правильно, подтверждает Настя, только дорожка к нашему дому не освещена, и листочки к тому времени давно облетели, снег по щиколотку выпал. Но, девочки! Глядя на эту блаженную пьяную физиономию, я радовалась, что не Олег улетел в Коми, а правильный персонаж.
Андрей тоже хорош! подхватила я. Хотела говорить возмущенно, но нотки гордости за мужа
невольно слышались в моем голосе. Мы возвращались на дачу от приятелей, которые живут в соседнем поселке, нужно было проехать двадцать километров, гаишники там не водятся, и мне казалось, что Андрей выпил умеренно. Но когда он сел за руль, я поняла, что набрался под завязку. Да! Не спорь! остановила я жестом Андрея, готового возразить. Ты наклонился, сунул голову между колен и спросил, где тут газ и тормоз.
Я шутил.
Ты не шутил! Ты разогнуться не мог, я тебя за шкирку усадила и всю дорогу поддерживала, чтобы не заваливался.
Но сначала наорала на меня.
Я не орала, а шепотом говорила все, что про тебя думаю. Представляете! У нас на даче дети, родители, они не лягут, пока мы не приедем. А с утра должны приехать мастера скважину бурить. Словом, заночевать у друзей мы никак не могли, потому что завтра Андрей будет мучиться жесточайшим похмельем и не то что за руль не сядет, ложку до рта не донесет.
Так уж и не донесу.
Молчи лучше! Ребята, это была самая страшная дорога в моей жизни! Мы ехали по проселку со скоростью десять километров в час, и каждую секунду я прощалась с жизнью.
Ничего ты не прощалась, ты меня будировала.
Мысленно прощалась.
Но будировала? спросил Игорь. Изобрази.
Добрые друзья приписывают мне актерские способности. На самом деле этих способностей кот наплакал, но ломаться я не стала. Повернулась к Андрею, сжала кулачки на груди, подражая Эльке, уставилась на мужа с пронзительной мольбой, и мы представили действо в тесном салоне автомобиля.
Андрюшенька, дорогой, любимый, солнышко! быстро заговорила я. Идиот, кретин, держи руль прямо, нас на обочину сносит. Андрей, помни, ты кормилец, у нас дети маленькие и родители больные. Если ты сейчас навернешься до смерти и меня покалечишь, я тебе этого никогда не прощу. Я не каркаю, я не каркаю, зайчик. Это ведь не последний наш час? Ты ведь доедешь? Что бы я сказала в последний час? Как тебя люблю Нет, я тебя совершенно не люблю, я ненавижу, когда ты напиваешься! Не буду, больше не буду. Ладно, про любовь. Ты мой светоч, ты держись, пожалуйста, мобилизуйся. Какая разница между мобилизуйся и мобилизируйся? Надо же, выговорил. Мы у Марии Алексеевны спросим, она кандидат русских филологических наук. Замучила всех правильностью речи. Спросим, если живыми доедем. Еще про любовь? Хорошо. А можно про любовь к родине? Потому что к тебе сейчас Куда? Куда ты свернул? Это ведь не наш поворот!
Андрей, подыгрывая мне, изображал пьяного болванчика.
Наш! возразил он с притворно хмельным упрямством.
Мы еще некоторое время спорили: «наш не наш», а потом Андрей протрубил звуки остановившейся машины, выключенного двигателя и гордо произнес:
Доехали! Автопилот, он постучал себя по голове, не подвел.
Убить мало, простонала я.
Дачные утехи отдельная статья, вступила Ирина. Коля, ты помнишь? Ты ничего не помнишь, бессовестный!
Родители Коли купили дом в деревне задолго до того, как дачу приобрели мы с Андреем. Молодежь из деревни много лет назад уехала, а старики еще коротали век. Ирина и Коля с ними подружились привозили из города продукты и лекарства, в благодарность пенсионеры-сельчане присматривали за домом, поливали огород и цветники. Одной женщине исполнилось семьдесят лет, наших друзей пригласили на юбилей.