Формат письма скорее открытка в конверте. Письмо в две-три страницы наверняка покажется Сакуре-сан слишком многозначительным. Но если послать открытку саму по себе, ее запросто может прочесть кто-нибудь третий! А чувства Соноды-сан настолько беспечными не назовешь Так что да, лучше всего вложить открытку в конверт, чтобы и посторонний не прочитал, и та, кому это пишется, не восприняла все слишком серьезно.
Цвет чернил однозначно сепия. После первой же беседы с Сонодой-сан именно сепия не выходит у меня из головы.
Откупорив флакон, погружаю туда кисть.
В тот же миг канавки вокруг стеклянного кончика вбирают в себя чернила и прозрачное стекло окрашивается цветом пожухлой листвы.
Первым делом на лицевой стороне открытки я прописываю обращение: Госпожа Сакура
Отложив кисть, дожидаюсь, когда чернила на открытке подсохнут.
Чтобы написать эти два слова именно так, мне пришлось решить весьма непростую головоломку: которой же из двух «сакур» к ней лучше обращаться? Какими иероглифами? По имени Са́кура Госпожа Вишневое Дерево? Или все же по фамилии Са́-Кура́ Госпожа Запасной Амбар? А может, чтобы не попасть впросак, совсем официально Госпожа Са́кура Сакура́?
Сакура́ Са́кура-са́ма?
Но сплошной частокол иероглифов читается тяжело. Да и последнее «-са́ма» выглядит так, будто это тоже часть имени Может, хотя бы его прописать хираганой?
Конечно, на официальном уровне «-са́ма», прописанное буквами, может восприниматься как пренебрежение этакий взгляд на собеседника сверху вниз. Но если между пишущим и читающим уже возникли неформальные отношения, тогда, напротив, ничего, кроме дружелюбия, такое написание не выражает, разве не так?
Я прописала в черновиках все возможные варианты.
Сакура́-са́ма.
Са́кура-са́ма.
Сакура́ Са́кура-са́ма
И убедилась: э, нет. Все-таки «-сама», прописанное иероглифом, куда лучше передает возвышенность чувств, которые питает к этой женщине Сонода-сан А вот слово «Сакура» для пущей легкости лучше изобразить порхающей хираганой. И предоставить Сакуре-сан свободу самой решать имя это или фамилия. Почему бы и нет? Галантный жест широкой души!
Надпись «Сакура-сама» с лицевой стороны высыхает, и я осторожно переворачиваю открытку. В целом я представляю, что писать, и без всяких черновиков. Это будет импровизация. Но не длинная, на две или три страницы, а мимолетная, как вдох и выдох. Задумчивый вздох, который я воспроизведу на изнанке этой открытки как можно элегантнее. И который, пожалуй, выразит настроение Соноды-сан полнее всего.
Выровняв дыхание, я вновь обмакиваю в сепию кисть. А затем перевоплощаюсь в человека по имени Сонода и вызываю в сердце лучшие слова, которыми он мог бы пожелать счастья Сакуре-сан.
Острый кончик скользит по бумаге свободно и гладко с особым, чуть скрипучим шепотком. Не встречая ни малейших препятствий, стеклянная кисть вытанцовывает на бумаге мудреные па жизнерадостно, как опытная фигуристка на белом сияющем льду в лучах рассветного солнца.
Улыбаетесь ли Вы каждый день?
Надеюсь, что да! Ведь это же Вы Да при этом, наверное, еще и напеваете какие-нибудь веселые песенки?
Сам я жив-здоров.
В последнее время по выходным даже брожу по горам вместе с дочкой, она у меня большая егоза.
Вот и мы с Вами когда-то исходили немало гор. А однажды, когда взобрались на Цукия́му, даже чуть не погибли в ужасной буре
Теперь же я вспоминаю все это с большой теплотой.
Если Вы счастливы, ничего радостнее для себя не могу и представить.
Вот и моя нынешняя жизнь наполнена счастьем.
Не забывайте беречь Ваше драгоценное здоровье.
Из своего далека молюсь небесам о вашем благополучии и покое.
Не смею более отвлекать,
искренне Ваш
вывожу я на одном дыхании, не задумываясь. Стеклянная кисть при письме не требует ни малейшего нажатия. Слова из нее, как я и рассчитывала, будто вытекают сами собой.
Едва успеваю вывести «искренне
Ваш», как чернила в стеклянных канавках иссякают. Обмакиваю кисть заново и вывожу как можно отчетливее фамилию с именем Соноды-сан.
Чтобы столь ценное послание не пострадало в пути от влаги, конверт я подбираю непромокаемый. За многие годы в тесной кладовке «Канцтоваров Цубаки» мы с Наставницей насобирали огромный запас самых разных конвертов и бумаги для писем. Там-то я и нахожу вощеный конверт нужного размера. Плотный и крепкий, он защитит открытку от любых воздействий снаружи.
Адрес с именем получателя я прописываю на конверте тонким несмываемым маркером. Обычная марка от вощеного конверта может отклеиться, поэтому я выбираю специальную марку-самоклейку.
На марке изображено яблоко. Как рассказал мне Сонода-сан, их детская дружба прошла в городе, знаменитом своими яблоками.
Кто знает, возможно, играя вдвоем, они забирались вместе на любимую яблоню, а то и грызли одно яблоко на двоих. А сейчас как раз приходит пора вкусных яблок, так что даже если эта марка попадется на глаза тому, кто не в курсе их отношений, никакого особого смысла в этом яблоке он не увидит.