Действительно, как откажешь дяде царя? Сергей Яковлевич две недели подряд не вылезал из казино. Проигрывал по мелочи, примериваясь и соображая. Вскоре ему стало казаться, что система и в самом деле существует.
Престарелый генерал А. К. Имеретинский, набивший себе руку на игре в рулетку, поддержал в нем эту уверенность.
Секрета своей методы я вам не выдам, сказал он жадно, но к старости я убедился система безусловно есть!..
В один из дней заговорщики прибыли в казино.
За последний стол, шепнул Сергей Яковлевич. Один на тридцать пять Должно получиться!
Нет уж, душа-князь, скромно уступил Алексей Александрович. Для начала поставьте вы, а я посмотрю, что получится
Номер «тридцать пять» так и звенел в левом ухе. С первым же ударом шарик покатился и застрял в лузе. Голос крупье возвестил:
Rien ne va plus: номер тридцать пять!
Мышецкий загреб выигрыш и поставил снова. Прямо в затылок ему горячо дышал генерал-адмирал российского флота.
На тот же номер,
сказал Сергей Яковлевич.
И снова лопатка крупье придвинула к нему горку золота.
На тот же до трех раз!
И золото с тяжелым звоном снова потекло к нему. Мышецкому становилось уже неудобно грабить казино в одиночку, без помощи августейшего компаньона.
Я не ошибся Не угодно ли и вам, ваше высочество?
А куда? сразу побледнел Алексей Александрович.
Тридцать пять минус семь равно двадцати восьми, подсчитал Мышецкий. Ставьте, и успех вам обеспечен.
Возбужденный громадным выигрышем, он отошел в сторону, и ровно через минуту великого князя обчистили так, что Сергей Яковлевич зашатался от страха. Вытирая со лба пот, генерал-адмирал подошел к нему с выговором:
Ну, князь! Этого-то я не ожидал от вас.
Ваше высочество, но я ведь только статистик
Однако вам хватило для себя и одной лишь статистики. Не правда ли?
Мышецкий склонился в вежливом полупоклоне один Рюрикович перед другим Рюриковичем:
Ваше высочество, я потрясен не менее вас. Но вы не совсем правильно меня поняли: выигрыш с тридцать пятого номера принадлежит нам поровну
После этого случая оставаться в Биаррице показалось неудобным, и, нечаянно разбогатев, Мышецкий уехал догонять лето в Египет на курортную станцию Геллуан, неподалеку от Каира, где находилась русская колония для слабогрудых аристократов.
Именно здесь он и повстречался с девицей, которой суждено было стать княгиней Мышецкой.
Это было бледное узкоплечее создание, едва-едва умевшее говорить по-русски. Девушка появлялась возле источника с неизменным томиком Клопштока, проложенным рукодельной закладкой. Оторвавшись от басен «Мессиады», она иногда тут же под раскаленным тентом вышивала очередную закладку с поучительным изречением.
За все время пребывания в Геллуане переменилось множество закладок, но книга оставалась одна и та же старик Клопшток, бррр!..
Сергей Яковлевич был удивлен терпеливостью девицы и однажды недоверчиво хмыкнул.
У меня есть неизданный Рембо, сказал он. Я могу предложить вам его на досуге.
О нет! покраснела девица. Рембо поэт безнравственный, а мой Клопшток так тонко чувствует все движения верующей души
Анемичный отпрыск захудалого дома баронов Поне фон Гойнинген, двадцатилетняя Алиса Готлибовна получила чисто прусское воспитание. Ближайшие родичи ее служили в Германии кайзеру, хотя имели русское подданство. А те из них, которые находились в России, определяли свое положение с предельной ясностью: «Мы служим династии Романовых Голстейн Готторпских!..»
Предки жены занимались когда-то береговым пиратством, отчего и оперились титулочком, который пригодился им, когда
Гюне вздумали осесть на лесных холмах онемеченной Прибалтики. При Павле I они получили земли и внутри России. Попав в страну «варваров», Гюне решили цивилизовать русскую нацию посредством шампанского, нагнанного ими из капустных кочерыжек. Хотя вино и пенилось, но мужики предпочитали родимую сивуху. Тогда было решено осчастливить Россию бульонным порошком собственного изобретения. Но и в этом благом начинании бароны не преуспели: мужики круглый год постились, а разговляться на Пасху мясным порошком не желали чокались, как язычники, крашеными яйцами.
После серии подобных опытов в семействе жены остались лишь развалины замка в Курляндии да молочная ферма с пышным гербом над воротами. При той любви ко всему русскому, которую всегда ощущал в себе Сергей Яковлевич, только сильное увлечение могло толкнуть его на брак с подсыхающей в девичестве баронессой
Венчание происходило в церкви русского посольства в Берлине, причем случилось несчастье фата невесты вспыхнула от упавшей свечи. Перед священником поднялся прозрачный огненный столб. Фату сорвали и затоптали, все были испуганы, но Алиса Готлибовна совсем не пострадала, пламя было легким и быстрым, почти скользящим.
Продолжайте, сказала она священнику, полная решимости стать Рюриковной. Я совсем не суеверна
К удивлению невесты, супруг ее признался в своей непорочности, за что Алиса с немецкой благовоспитанностью и отблагодарила его в письме, написанном после свадьбы. Молодые с полгода пробыли в Берлине, потом переехали в Лондон.