Волконский Михаил Николаевич - Ёрш и Пыж

Михаил Николаевич Волконский Ёрш и Пыж

Иллюстрации Сергея Сачкова

Составитель и редактор серии Георгий Пилиев

Автор иллюстраций к обложке и форзацу Сергей Сачков

© Сачков С. Н., иллюстрации, 2016

© Пилиев Г. К., статья об авторе, 2016

© ООО «Миллиорк», художественное оформление серии, 2016

Настоящее издание посвящено памяти замечательного русского художника Сергея Николаевича Сачкова (19552016), для которого работа над иллюстрациями к этой книге оказалась последней

Повесть, основанная на истинном происшествии.

Таковы пути всякого, кто алчет чужого добра: оно отнимает жизнь завладевшего им.

Притча Соломона, гл. 1, стр. 19.

I

Актёры ходили невесёлые, и только комик Андрей Иванович Козодавлев-Рощинин казался бодр, по обыкновению, не унывал и старался другим придать оживление.

Антрепренёр открыл спектакль весёлой комедией и фарсом, надеясь, что публика охотно пойдёт смотреть их, но ошибся в расчёте. Думали, что причиною этого была жара.

Лето было в разгаре. Стоял июль месяц. Актёры кляли жару и желали дождливого времени. Выдался, наконец, и дождливый день, но публики собралось ещё меньше. Попробовали заменить весёлую комедию и фарс мелодрамой, но и мелодрама не выручила. Тогда решили перейти на серьёзный репертуар и стали репетировать «Отелло» Шекспира.

Самого Отелло играл трагический актёр труппы Ромуальд-Костровский, взятый на роли мелодраматических героев и жаждавший показать себя в настоящей трагедии. По его настоянию, главным образом, и ставился «Отелло».

В успех, однако, никто не верил, и репетировали неохотно. Да и роли не расходились по труппе. На большинство ролей не нашлось актёров, так что предателя Яго пришлось играть добродушному комику Козодавлеву-Рощинину, что вовсе не подходило к его средствам.

Дездемону изображала юная, семнадцатилетняя, взятая на

вторые роли актриса Микулина. Премьерша труппы, Надежда Ивановна Донская, наотрез отказалась от этой роли, заявив, что она будет играть Дездемону разве лишь в том случае, когда из «Отелло» сделают оперетку.

Эта мысль, впрочем, понравилась антрепренёру, и он обещал со временем поставить шекспировского «Отелло» в виде оперетки

Спектакль должен был идти с одной репетиции. Больше возиться с этим делом было некогда. Репетировали без ролей, по суфлёру, у которого имелся единственный экземпляр пьесы, находившийся в театре.

Самый главный исполнитель, трагик Ромуальд-Костровский, знал стихи текста лучше других, но всё-таки отчаянно перевирал, хотя не хотел сознаться в этом, ссорился с остальными, упрекал их в незнании ролей и стремился заранее свалить на них неудачу.

Одна Микулина каким-то чудом успела выучить роль Дездемоны, но она докладывала её таким почти детским, беспомощным лепетом, что её не было слышно даже в первом ряду

Громче, громче! кричал на неё Ромуальд-Костровский.

Микулина старалась говорить громче, но из этого ничего не выходило, кроме чуть внятного щебетания

Ромуальд-Костровский, по мере хода репетиции, приходил всё в большее и большее отчаяние, выражавшееся у него в том, что он всё чаще и чаще направлялся к буфетной стойке и требовал там себе рюмку водки сначала с бутербродами, потом просто с куском селёдки, а затем и вовсе без закуски

Театр находился в городском саду, состоявшем из двух аллей и площадки пред верандой, примыкавшей к театру. Тут, на веранде, помещался и буфет, то есть стояли столики и буфетная стойка, за которой сидел вечно сонный буфетчик. Он имел удивительную способность засыпать моментально, и Ромуальд-Костровскому приходилось будить его для каждой рюмки водки.

Мало-помалу буфетчик, казалось, до того привык к этому, что при звуке голоса приближавшегося трагика вскакивал сонный, хватался за графин с водкой, наливал и отмечал в тетрадке против фамилии Ромуальд-Костровского лишнюю палочку для счёта, сколько ему отпущено рюмок.

Премьерша Донская, не принимавшая участия в репетиции, завтракала, заняв отдельный столик вместе с антрепренёром, державшим себя очень мрачно и необщительно.

Актёры то и дело бегали в кассу, чтоб узнать, как идёт продажа билетов, и возвращались с вытянутыми лицами. Продажа никак не шла, ни одного билета ещё не было продано.

II

Донская злорадствовала, трагик пил, антрепренёр как будто махнул на всё рукою и заявил, что если ещё один такой день без сбора, как сегодня, то он «не выдержит». Это значило, что он перестанет платить деньги актёрам, и они рискуют сесть на мель.

Комик Козодавлев-Рощинин подошёл к столику, где сидела Донская с антрепренёром, и заявил:

Антон Антонович, составляйте афишу на завтрашний день

Антрепренёр Антон Антонович мутно поглядел на него, как бы желая узнать, шутит он или говорит серьёзно.

Пишите! подмигнул ему Козодавлев.

Антрепренёр отвернулся.

Вы вечно со своими шуточками, раздражённо произнёс он, а мне теперь не до смеха.

Я вам говорю, пишите афишу на завтрашний день, повторил комик. Я вам ручаюсь за полный сбор

В тоне его вовсе не было слышно шутки. По-видимому, он говорил совершенно серьёзно.

Что же вы думаете поставить? спросил Антон Антонович.

А что хотите; поставьте хотя фарс какой-нибудь.