Я закрыла глаза.
Резкий вскрик и Сеншия Вохт летит в проход, будто перецепилась за что-то с разбегу. Еще секунда и она со всей силы протаранит пол коленками, но протторэ Таорхис сидел рядом и оказался быстрее. С немыслимой скоростью он успел подхватить красноволосую целительницу и прижал к себе, не дав удариться о сидения позади.
Зрители загомонили, обсуждая произошедшее.
Споткнулась, с кем не бывает, обаятельно улыбнулась Сеншия Вохт, поправляя рукава расшитого золотой нитью платья. Благодарю, протторэ Таорхис, кажется, вы сегодня спасли мою репутацию.
О-о-о, почему не я там споткнулась? с досадой простонала сзади меня какая-то старшекурсница.
Я снова наклонилась, и деревянный человечек запрыгнул ко мне в сумку. Я тут же его развоплотила. Настроение было отвратительным.
Дальше по программе значилось свободных полчаса, которые хотелось провести на свежем воздухе. Но не успели мы добраться до парадных дверей, как над моим ухом раздалось настойчивое:
Ветра, на две минуты.
Я подняла глаза на оказавшегося рядом Таорхиса, стараясь не выдать мгновенный ужас нашкодившего щенка, которого поймали на горячем.
Конечно, протторэ, легко согласилась я с озадаченной полуулыбкой. Вопрос может быть учебным или организационным. В самом деле, чего я пугаюсь раньше времени?
Мне нравилось идти рядом с чаритом. Шорох платья, потрескивание огненных браслетов, негромкий, но волнительно торжественный стук каблуков в просторном каменном коридоре. Внезапный сквозняк непривычно холодит плечи. Еще бы сердце не колотилось о ребра неистовым набатом.
Кабинет протторэ располагался на втором этаже центрального корпуса. Он толкнул дверь и пропустил меня вперед. Здесь почти ничего не изменилось с моего последнего визита неделю назад: тот же тяжелый стол из темных пород древесины, прочная мебель, светлый лиственный полог вместо стен. Красивая иллюзия, многоярусная, расслабляющая. Правда, понятия не имею, как Таорхис умудряется здесь работать: эти стены на меня постоянно навевают тягучую и сладкую, как нуга, истому. Так и хочется валяться в гамаке, слегка раскачиваясь, и ловить солнечные лучи закрытыми веками. Единственная перемена в кабинете идеальный порядок на столе. К концу учебного года наконец удалось увидеть матовую узорчатую поверхность бравийского дуба.
Итак протторэ уставился своими пронзительно серыми глазами. Его прямой взгляд очень трудно спокойно выдерживать, поэтому обычно я смотрю в сторону. Но сейчас я изо всех сил изображала вежливое любопытство. За что вы так ненавидите Ридо Боллема?
Я прямо ощутила, как непритворно вытягивается лицо.
О чем вы? только и получилось промямлить деревянными губами.
Проглотив первый шок, с усилием взяла себя в руки. Доказательств у него никаких. А догадки всего лишь комплимент его чутью.
Заклятье-подножка, он переплел ладони, оперся о костяшки пальцев улыбающимися губами. Мама. Жутко.
Я удивленно-непонимающе моргнула.
Вы хотите сказать, что протторэ Вохт не сама споткнулась?
Именно, в его глазах на миг скользнули дурашливые бесенята, и снова превратились в строгих чертей. Чем лучше настроение становилось у него, тем сильнее падало у меня. И более того, оно предназначалось не ей.
Вы говорили с Ридо? Может, у него какие-то подозрения? Опасения? Жалобы?
Нет, он ни к кому не обращался.
Таорхис выжидательно замолчал. Теперь улыбнулась я. Чуть уязвлено.
Протторэ, все равно не понимаю, я здесь при чем? Полный зал чаритов, а виновата снова я? За все время я даже никуда не вставала, не то что швырялась заклинаниями через ползала, спросите Клео, Фореста, всех, кто сидел рядом
Недоумение вышло таким обезоруживающе кристальным, убедительным, сама себе бы поверила. Таорхис улыбнулся шире, чуть опустил голову, глядя на меня исподлобья. Наслаждаясь спектаклем. Еще бы, все ему одному.
Затем задумчиво перевел взгляд на изменчивую поверхность стола.
Окончательный ответ? больше не улыбаясь, спросил он, не поднимая взгляд. И в следующий миг без предупреждения рывком его глаза скользнули ко мне. Остро, в душу. Какая-то грань была в его взгляде. Тонкая, звенящая, практически болезненная. По моему позвоночнику скатилась жаркая щекотка, растворяясь невесомым зудом в ногах. Я медленно, судорожно вдохнула, приоткрыв рот, щекотка бессовестно переместилась на руки, шею, покусывая кожу мурашками. Я на миг прикрыла глаза.
Это личное, протторэ, теперь я смотрела вниз на свои руки, на запястья с широкими браслетами, воплощающими иллюзорное, совсем как настоящее, пламя.
Ветра, что он сделал? таким тоном не интересуются ради праздного любопытства.
Я едва удержалась, чтобы не потереть обличительно кольнувшее левое предплечье. Вместо этого улыбнулась, поджав губы, по-прежнему рассматривая запястья.
Я не хотела, чтобы туда влетела протторэ Вохт, наконец, нашла силы взглянуть на него, хитро усмехнувшись. Впрочем, ей не на что жаловаться.
Его глаза ответили на мою усмешку, неспешно переплавившуюся в искреннюю, безмятежную, немного робкую улыбку.
Наказание, чарина Мельн, вернули с небес на землю его бесстыжие губы.
Две минуты давно закончились, напомнила негромко. Меня несло. Сам виноват.