Ступай, бабушка, скажи царю, что ты сделаешь; а я пособлю, говорит Иван-царевич.
Старуха в кою пору скрутилась , побежала к царю и говорит:
Ваше царско величество! Обручальный перстень я сделаю.
Сделай, сделай, бабушка! Мы таким людям рады, говорит царь, а если не сделаешь, то голову на плаху.
Старуха перепугалась, пришла домой, заставляет Ивана-царевича делать перстень, а Иван-царевич спит, мало думает; перстень готов. Он шутит над старухой, а старуха трясётся вся, плачет, ругает его:
Вот ты, говорит, сам-то в стороне, а меня, дуру, подвёл под смерть.
Плакала-плакала старуха и уснула. Иван-царевич встал поутру рано, будит старуху:
Вставай, бабушка, да ступай понеси перстень, да смотри: больше одного червонца за него не бери. Если спросят, кто сделал перстень, скажи: сама; на меня не сказывай!
Старуха обрадовалась, снесла перстень; невесте понравился:
Такой, говорит, и надо!
Вынесла ей полно блюдо золота; она взяла один только червонец. Царь говорит:
Что, бабушка, мало берешь?
На что мне много-то, ваше царско величество! После понадобятся ты же мне дашь.
Пробаяла это старуха и ушла.
Прошло там сколько время вести носятся, что невеста посылает жениха за подвенечным платьем или велит сшить такое же, како ей надо. Старуха и тут успела (Иван-царевич помог), снесла подвенечное платье. После снесла нешитые башмаки, а червонцев брала по одному и сказывала: эти вещи сама делает. Слышат люди, что у царя в такой-то день свадьба; дождались и того дня. А Иван-царевич старухе заказал:
Смотри, бабушка, как невесту привезут под венец, ты скажи мне.
Старуха время не пропустила. Иван-царевич тотчас оделся в царское платье, выходит:
Вот, бабушка, я какой!
Старуха в ноги ему.
Батюшка, прости, я тебя ругала!
Бог простит.
Приходит в церковь. Брата его ещё не было. Он стал в ряд с невестой; их обвенчали и повели во дворец. На дороге попадается навстречу жених, большой брат, увидал, что невесту ведут с Иваном-царевичем, ступай-ка со стыдом обратно. Отец обрадовался Ивану-царевичу, узнал о лукавстве братьев и, как отпировали свадьбу, больших сыновей разослал в ссылку, а Ивана-царевича сделал наследником.
Летучий корабль
себе дед да баба, у них было три сына: два разумных, а третий дурень. Первых баба любила, чисто одевала, а последний всегда был у них в загоне. Прослышали они, что пришла от царя бумага: «Кто состроит такой корабль, чтобы мог летать, за того выдам замуж дочь царевну». Старшие братья решились идти попытать счастья, стали просить у стариков благословенья. Снарядила их мать в путь-дорогу, надавала им съестного и вина фляжку И дурень начал проситься, чтобы и его отпустили. Мать стала его уговаривать, чтоб не ходил: «Куда тебе, дурню; тебя волки съедят!» Но дурень заладил одно: пойду да пойду! Баба видит, что с ним не сладишь, дала ему на дорогу чёрствый кусок хлеба и фляжку воды и наскоро из дому выпроводила.
Дурень шёл-шёл и повстречал старика. Поздоровались. Старик спрашивает дурня: «Куда идёшь?»
Да вот, царь обещал отдать свою дочь за того, кто сделает летучий корабль.
Разве ты можешь сделать такой корабль?
Нет, не смогу! Где же мне сделать!
Так зачем же ты идёшь?
А Бог его знает!
Ну, если так, сказал старик, то садись здесь: отдохнём вместе и закусим; вынимай, что у тебя есть в торбе.
Да тут такое, что и показать людям стыдно!
Ничего, вынимай; что Бог дал, то и поснедаем!
Дурень развязал торбу и глазам своим не верит: вместо чёрствого хлеба лежат белые булки да разные приправы; подал старику. Перекусили, и говорит старик дурню: «Слушай же: ступай в лес, подойди к первому дереву, перекрестись три раза и ударь в то дерево топором, а сам упади наземь ничком и жди, пока тебя не разбудят. Тогда увидишь перед собою готовый корабль, садись в него и лети, куда надобно; да по дороге забирай к себе всякого встречного».
Дурень наш старика благодарствовал, распрощался с ним и пошёл к лесу. Подошёл к первому дереву, сделал всё, как ему было велено: три раза перекрестился, топором по дереву ударил, упал на землю ничком и заснул. Спустя несколько времени начал кто-то будить его. Дурень проснулся и видит готовый корабль; не стал долго думать, сел в него и полетел корабль по воздуху. Летел-летел, глядь лежит внизу на дороге человек, ухом к сырой земле припал.
Здорово, дядя!
Здорово!
Что ты делаешь?
Слушаю, что на том свете делается.
Садись со мною на корабль.
Тот не захотел отговариваться, сел на корабль и полетели они дальше. Летели-летели, глядь идёт человек на одной ноге подскакивая, а другая к уху привязана.
Здорово, дядя! Что ты на одной ноге скачешь?
Да коли б я другую отвязал, так за один бы шаг полсвета перешагнул!
Садись с нами!
Тот сел, и опять полетели. Летели-летели, глядь стоит человек с пищалью, прицеливается, а во что неведомо.
Здорово, дядя! Куда метишь? Ни одной птицы не видно.
Как же! Стану я близко стрелять мне бы застрелить зверя или птицу верст за сто отсюдова: то по мне стрельба!
Садись же с нами!
Сел и этот, и полетели они дальше. Летели-летели, глядь несёт человек за спиною полон мех хлеба.