в пустых улицах, и никого не было ни видно, ни слышно. Похоже, в этом районе никто и не думал выходить из дома в зимнюю ночь но в дымчатых тенях между фонарями мог скрываться хоть карманник, хоть Джек-потрошитель.
От ночного холода и от страха зубы достопочтенной Сесилии стучали, как мои четки. Я ненадолго остановилась, выудила из кармана сытные кофейные конфеты они всегда у меня там лежали и протянула ей. Окоченевшими пальцами она развернула фантик и бросила конфету в рот. Я сняла подбитые шерстью перчатки и надела ей на руки, а потом распахнула балахон и притянула ее к себе, как младшую сестру, чтобы она тоже там поместилась.
Мы пошли дальше. Моя правая ладонь легла на рукоять кинжала.
Итак, ласково начала я, как ты познакомилась с этим... э-э... Кэмероном Шоу?
Я... я не знаю, как об этом рассказать. Ты подумаешь, что я сумасшедшая.
Обещаю, что ничего такого не подумаю. Как это произошло?
Во сне, ответила леди Сесилия. Он пришел ко мне... во сне; темноволосый ангел призвал меня на помощь в святом деле.
Вот как, пробормотала я. Мне хотелось надеяться, что мой голос звучал ровно и умиротворяюще, хотя перед глазами у меня стояла жуткая картина: замаскированный злодей у кровати спящей девушки смотрит на нее горящими глазами и делает пассы руками, подчиняя несчастную своей воле силой животного магнетизма, околдовывая ее еще во сне.
Меня выбрали, сказала дрожащая Сесилия. Призвали. Как Жанну ДАрк.
Да, понимаю.
Ты правда понимаешь?
Прекрасно: мне удалось скрыть свое возмущение. Леди Сесилия облегченно выдохнула и продолжила:
Я проснулась посреди ночи, в комнате у меня никого не было, но зов я все еще слышала. Я встала с постели. Я точно знала, как поступить. Передо мной лежали скромные юбка, блузка и шаль, вроде тех, что носят прачки. Я надела их поверх ночной сорочки. Окно было открыто. Я вылезла и спустилась по... по...
Она осеклась и замерла, пронзенная кошмарными воспоминаниями. Мы остановились на темном перекрестке в совершенно незнакомом месте, и я даже не могла понять, где какая сторона света.
Выбрав улочку наугад, я повела Сесилию за собой и договорила за нее:
...по лестнице.
Откуда ты знаешь? Не дожидаясь ответа, она кивнула: Да, по лестнице, и спускаться было высоко, я дрожала от страха, но назад повернуть не смела. Он... Кэмерон Шоу, понимаешь... Он ждал меня внизу.
Вы раньше встречались?
Нет, никогда! Только во сне. Вот почему история такая... невероятная, понимаешь?
Значит, она не узнала Александра Финча с накладными волосами и бородой.
Александр Финч. Сын лавочника. Помню, когда я впервые его встретила, он показался мне непримечательным юношей. Пустышкой в модной одежде. Будто истукан он безропотно выслушивал гневные речи отца.
Но теперь я начинала понимать, что он не пропускал нравоучения мимо ушей, а впитывал в себя весь этот гнев и накопил его столько, что ему хватило бы на всю жизнь.
И превратился в человека, которому нельзя доверять.
Словно марионетка, которую потянули за ниточки, леди Сесилия остановилась и деревянным голосом произнесла:
Я должна вернуться.
Куда? Домой?
У меня нет дома.
Конечно есть. Особняк баронета.
Там, где папа только и твердит, что о «ноше империи» и «развитии человека»? А меня мечтает спихнуть в руки первому попавшемуся титулованному джентльмену? Нет. Я не могу туда вернуться.
Я крепче стиснула плечо Сесилии, тронутая ее прямолинейностью. И ее словами. Все-таки большую часть года я провела, считайте, в одиночестве, без разговоров по душам, и уж тем более мне не приходилось общаться с девочкой моего возраста, во многом похожей на меня, и от нашей беседы в груди у меня разливалось тепло.
Есть и другие возможности, сказала я.
Вроде той жизни, которую ты для себя выбрала? Как ты этого добилась? И ты еще не назвала мне своего имени.
О, мне и правда хотелось его назвать. Хотелось рассказать о себе.
Одинокой, странноватой, эксцентричной.
Может... может, ей вовсе не обязательно возвращаться к мутным пастельным рисункам и чаепитиям, где чашку приходится держать правой рукой?
Может, она могла бы поселиться со мной как сестра?
Глава шестнадцатая
Энола. Меня зовут Энола Холмс.
И на этом я бы не остановилась. Я рассказала бы все о себе, если бы в тот самый момент во тьме не прогремел голос:
Сесилия! Иди сюда!
Голос ее гипнотизера.
Совсем неподалеку.
Я потерялась и ходила кругами,
и не смогла уйти достаточно далеко от Александра Финча. Не сомневаюсь, дорогой читатель, что вы сочтете преувеличением мои слова о том, что ярость его раздирала ночь, но для меня это было правдой: она пульсировала в черных, как сажа, тенях, почти физически ощутимая.
Леди Сесилия вздрогнула словно испуганная овечка, поморщилась и в ужасе прошептала:
Я должна вернуться.
Нет! закричала я и окинула беглым взглядом район, в котором мы оказались. К счастью, мне попалась на глаза знакомая улочка. Я там бывала. Теперь путь к отступлению нам открыт...
Но тут девочка вырвала руку.
Нет, Сесилия!
Она не то что не кивнула мне на прощание, а даже как будто не расслышала моих слов. И бежать от меня не стала; нет, она пошла медленно, как лунатик, к черному силуэту вдали к Александру Финчу. Я замерла под покровом теней. Леди Сесилия ступала будто слепая, и ее замызганная, некогда белая одежда сливалась с мраком.