В-третьих, всенародно любимая кинокартина «Брат» и ее ублюдочный герой Данила-В-Чем-Сила всегда вызывали
у меня рвотный рефлекс.
Я очень не хотел идти. Но Мефодий Кириллович сказал, что такой шанс упускать нельзя. «Обращайтесь не к зевающей телеаудитории, а к присяжным заседателям они будут смотреть это шоу, можете не сомневаться. При этом вы не связаны процессуальными ограничениями, никакой судья вас не оборвет. Долг защитника использовать всякую возможность помочь подзащитному. А эта возможность уникальна. Рейтинг проныркинской передачи пятнадцать процентов, доля сорок, а YouTube-версия набирает до тридцати миллионов просмотров».
Я дал себя уговорить еще и потому, что мне надоело читать вбросы про то, что Борис Тургенчиков продался за офшорный гонорар или, того хуже, что мои книги плохо продаются и я надеюсь скандальной известностью восстановить интерес публики. Нужно открыто и четко объясниться перед максимально широкой аудиторией, почему я взвалил на себя эту тяжкую ношу, решил я.
С этого и начал.
Сразу хочу заявить, что я защищаю не политическую платформу Владислава Хомяченко. Она мне глубоко чужда, этот человек мой идеологический враг
Ага, так мы вам и поверили! немедленно перебил меня ведущий. Он не пытался даже изображать объективность. Кто же станет защищать врагов? Чего ради?
Чтобы показать всем: мы лучше прежней власти. Мы не расправляемся, а судим честно и беспристрастно. Не мстим, а взвешиваем все «за» и «против». Суд не может поддаваться эмоциям гневу и злобе. Вспомните великие слова философа: «Дьявол начинается с пены на губах ангела». А еще я писатель, русский писатель. У меня, если угодно, генетический инстинкт: когда все толпой набрасываются на кого-то одного должно заступиться за этого человека, даже если он кругом виноват.
Вита Солнцева, сидевшая в первом ряду, одобрительно мне кивнула. Но только она одна, все остальные насупили брови, многие загудели.
Любят интеллигенты, розовые пони, сами перед собой покрасоваться, усмехнулся мой оппонент Баобабченко, лидер движения «Возмездие». Такой и за Чикатилу заступится, лишь бы посмотреть на себя в зеркало и сказать: «Ай, какой я Махатма!».
Публика засмеялась, захлопала. Ударил гонг. Ведущий объявил:
По нашим правилам, у каждого участника пять минут, чтобы убедить зрителей в своей правоте. Смотрите, слушайте и голосуйте! Слово Абрахаму Баобабченко. Итак, в чем сила, брат?
Само собой в правде, ответил мой оппонент. А правда известна всем. Она состоит в том, что Бес по шею в крови и дерьме. Давайте я освежу память нашему забывчивому писателю.
И он начал перечислять все злодейства, в которых участвовал Хомяченко. За пять минут не успел добраться даже до войны, но список и так получился чудовищный. Рейтинг поддержки оппонента я наблюдал по монитору перевалил за 90 процентов.
Слово Борису Тургенчикову, объявил ведущий. Теперь пусть он расскажет, в чем сила. А я попрошу зал не шуметь. Писателю трудно.
И глумливо улыбнулся.
Я не считаю, что сила в правде, сказал я. Сила в справедливости. Потому что правда у каждого человека своя, а справедливость она общая, учитывающая все индивидуальные правды. И я хочу, чтобы вы поняли: у моего подзащитного тоже есть своя правда. Мне, как и большинству из вас, она мягко говоря неблизка. Очень легко поддаться желанию объявить человека, который исповедует неприятные тебе взгляды, закоренелым злодеем. Моя задача как защитника не отстаивать политическую позицию Хомяченко я ее отнюдь не разделяю, а отделить ее от живого человека. Показать, что это человек с принципами, хоть эти принципы нам и не нравятся.
В оставшиеся четыре минуты я коротко рассказал о том, что правда, которую отстаивает мой подзащитный, государственнический взгляд на Россию, имеет долгую историю и что среди государственников были не только злодеи, но и люди весьма достойные: Сперанский, Лорис-Меликов, Столыпин.
Мне кажется, я хорошо говорил. Во всяком случае, слушали меня неплохо. Баобабченко несколько раз вставлял едкие реплики, но ему не хлопали.
В перерыве между раундами Добряков шепнул мне:
Супер. Правильно делаете, что не огрызаетесь на его шпильки. Вы выглядите солидно, а он шпана шпаной. И про Столыпина класс. Даже тетя Мотя из Зажопинска про него что-то слышала. А про Сперанского и этого, другого, присяжные погуглят. Глядите, ваш рейтинг перевалил за 30 процентов. Это очень круто.
Вторая половина шоу тоже прошла неплохо. Мой оппонент хамил и драл глотку, я был корректен и в ответ на грубости лишь слегка приподнимал бровь. Искоса поглядывал на себя в монитор. Выглядел я весьма достойно. И цифра поддержки понемногу росла. Под конец мы почти сравнялись.
На улицу,
под вспышки и крики, я вышел, в общем, довольный. Сделал что должно, а там будь что будет.
И тут произошло ужасное происшествие. Даже два ужасных происшествия, одно за другим.
У подъезда темнела густая толпа, разделенная полицейскими надвое. Слева рокотали взыскующие возмездия. Я прочитал плакаты: «Беса в ад!», «Хомяк ще не здох!», «Рашизм не пройдет!». Справа, кажется, собрались сторонники Хомяченко. Я, честно говоря, и не подозревал, что такие в сегодняшней России имеются. Вместо плакатов они держали бело-сине-красные флаги и почему-то хоругви.