- Юра У нас Всё - севшим до хрипоты голосом сообщил Шепелев. Если можешь, пришли кого-нибудь, кого не жалко, убраться Мои ребята, после сегодняшнего Не смогут
- Понял, Ваня - мрачно ответил мэр. Технику и стройматериалы тоже пригоню, на острове за дамбой весь день колонна стоит.
Бросив трубку на рычаг аппарата, начальник бывшей, уже бывшей колонии, которой в ближайшие дни предстояло стать фортом для размещения выживших, опрокинул в себя содержимое стакана и откинулся на спинку кресла, бездумно уставившись на стрелки часов, стоящих на столе Ужасно хотелось вычеркнуть, вытравить, забыть прошедший день, звуки автоматных очередей, крики умирающих, безумие и боль в глазах подчинённых, исполнявших бесчеловечный, но необходимый для города и всей округи приказ
[1] ШИЗО Штрафной изолятор
[2] Белый лебедь - исправительная колония особого режима для пожизненно осуждённых в городе Соликамске (Пермский край)
Глава 12, Подальше от города
Подальше от города11.04.2008, пятница, г. Ярославль
Убивает противника ярость,
захватывает его богатство жадность.
Сунь Цзы, «Искусство войны»
Поднявшись за час до рассвета, мы начали готовиться к отъезду. Пока женщины и Матвеевич, устроив жуткую суматоху, собирали вещи, а Бэтэр переносил тюки в машины, мы с Игорем соорудили из толстых кусков бруса нехитрый помост для переезда через железную дорогу. Я знал пару мест, где можно было без особых проблем пересечь на машинах железку, ведущую в Рыбинск, в обход кордонов, закрывших выезды из города. Требовался только простенький мостик, укладываемый на рельсы.
Закончив с помостом, мы приладили его к багажнику на крыше «буханки», другого места уже не нашлось, машины оказались забиты под завязку.
- Ну что, по коням? Все готовы? спросил я, осматривая наше разношёрстно одетое воинство. Игорь, Витя, вы в голове колонны, в «буханке», маршрут знаете. Саня, мама Вера, Матвеич садитесь в джип. Я и Ксения замыкаем на «Соболе».
Когда Игорь, Санька и Ксения вывели машины за ворота, к ожидавшему на улице Бэтэру, мы с Матвеичем ещё раз осмотрели двор и дом, убедившись, что всё заперто, выключено, потушено. Немного поискав сбежавшего куда-то кота, полудикого рыжего разбойника, тесть закрыл ворота, с сожалением окинул взглядом осиротевший дом с резными наличниками, и залез во внедорожник.
Когда колонна выехала на Тутаевское шоссе, я с удовольствием заметил, что дорога стала гораздо свободнее. Возможно, желающие сбежать из города люди ещё не проснулись, может быть, кордоны открыли, позволив зажатым в пробках машинам разъехаться по области. Так или иначе, до поворота на улицу Урицкого мы докатили за каких-то
пять минут.
Перемены, произошедшие с хорошо знакомой мне улицей, на которой я бывал много раз, потрясли до глубины души. Скверик возле станции скорой помощи был усыпан трупами, у самой станции стояла распахнутая и покинутая «скорая», продуктовый магазин у дороги смотрел на мир пустыми глазницами выбитых окон и тёмным провалом вывороченной двери. Разбросанный везде мусор и полное отсутствие людей на улице, создавали тягостное впечатление заброшенности. В глубине дворов, плывущих за окном машины, промелькнули несколько неподвижных фигур. Снова до самой улицы Блюхера трупы, трупы Некоторые из них, вповалку лежащие на дороге, приходилось аккуратно объезжать «змейкой», чтобы не потревожить покой умерших. Можно было бы выйти, вытащить на обочину, но неизвестно, что или кто их убил. Лучше не рисковать, если есть возможность проехать.
- Брагино здесь![1] печально ухмыльнувшись, сказала Ксюха, когда сваленные на дороге трупы остались позади.
По другую сторону трамвайных путей открылся почти иной мир. Из дворов микрорайона то и дело выезжали гружёные скарбом и людьми автомобили. Одни сворачивали в сторону Ленинградского проспекта, куда ехали и мы, другие в противоположном направлении, к Тутаевскому шоссе, протянувшемуся вдоль Волги.
На проспекте Дзерджинского, ведущего к переезду через железную дорогу, наша маленькая колонна попала в неторопливый поток машин. Справа, в десятом микрорайоне, густо дымил выгоревший полностью многоэтажный дом, при неудачном порыве ветра окутывая удушливым чёрным туманом дорогу. Попав в ядовитое облако, Ксюха закашлялась, я пытался дышать через кепи, плотно прижав его к лицу. Вскоре дым повернул в другую сторону, и я обнаружил, что мы почти выехали к переезду. К счастью, он был открыт, и нам не придётся совершать подвиг, форсируя железку с помощью помоста.
Миновав АЗС возле кладбища, мы поехали быстрее. На заправочной станции образовалась немалая очередь, некоторые даже пытались скандалить, но без особого запала, за порядком следили военные на двух БТР, стоящих у въезда и выезда площадки с бензоколонками. За домиком станции виднелись два больших бензовоза, окружённые как минимум взводом автоматчиков.
- Заправиться бы! сказала Ксения, кивнув на датчик топлива, показывавший половину бака.
- Не надо. До деревни горючки хватит, а добраться надо засветло. ответил я. Сама видишь, что творится вокруг, сейчас всякая шелупонь начнёт голову поднимать, беспредельничать.