- Серьёзные у тебя скрипочки - Чуть слышно присвистнув, сказал Виктор. СВД узнаю, вторую нет.
- Мосинка. Переделанная под современные требования.
Только сейчас Виктор обратил внимание на характерный для трёхлинейки скользящий затвор. Вот всё остальное телескопический приклад с компенсатором отдачи и щекой, пластиковое ложе, планки под прицел и сошки, обрезиненная пистолетная рукоять, отстёгиваемый магазин, пламегаситель заграничного вида, свежее воронение сделали старую добрую мосинку неузнаваемой.
- Тщательно отобрана с хранения, снайперская модель довоенных лет производства. На фронте не побывала, к счастью. Переделывал сам, целый год старался.
- Нифига себе - восхитился Виктор Как она в работе?
- Как чистый спирт на голодный желудок! ухмыльнулся Дмитрий, поглаживая затвор винтовки. С правильным патроном на полтора километра можно работать, а больше и не надо. Ну и, боеприпас одинаковый с СВД, удобно. Зато, если припечёт, так можно и пулемётным зарядить, только о дальности выстрела забыть придётся.
Погожин опять забрался в недра шкафа, вытащив большую чёрную сумку спортивного образца. Выудив из неё несколько коробок с патронами, принялся снаряжать винтовочные магазины.
- Зачем тебе такие плетки[1]? Бэтэр с удивлением наблюдал за действиями коллеги. На охоту, что ли, ходить?
- Виктор, я никогда. Не ждал. От жизни. Ничего. Хорошего. - Погожин говорил отрывисто, загоняя патроны в магазины привычными движениями. Сегодня депутат побежал, через год выборы президента Начнется вдруг в стране анархия, начнется дележка ресурсов, грызня за власть. Как в девяностые было, или хуже. Человек человеку волк, выживут только сильнейшие. Те, у которых в наличии хорошие зубы. Вот у меня есть два хороших клыка, да в машине недо-калаш и мурка, один пистолет, второй пистолет
- Второй пистолет? Виктор удивленно поднял брови. Что за волына?
- Апэбэ.[2] лаконично ответил Погожин, не прекращая сборов.
Распихав по карманам перевязочные пакеты и жгуты, фонарик, НАЗ, прочую мелочёвку, Дмитрий оглянулся по сторонам, проверяя, не забыл ли что-нибудь важное, затем подхватил кофр и одну из сумок, вторую
взял Виктор.
- Ну, в путь! скомандовал Погожин. На дорожку присаживаться не будем.
Покинув дом Дмитрия, коллеги опять оказались в мирной тишине московского двора. Впрочем, спокойствие длилось не долго. Открыв заднюю дверь «Гелендвагена», коллеги напряжённо замерли, услышав автоматную очередь, прозвучавшую со стороны дороги. Всполошено взлетели голуби, клевавшие крошки у одного из подъездов, сидящие на лавочке бабульки начали испуганно озираться.
- Чует моё сердце, мы накануне грандиозного шухера - пробормотал Одинец, напряжённо осматриваясь по сторонам и сжимая рукоять пистолета, торчащую из разгрузки.
Выстрелы больше не звучали, но старушки дружно засобирались домой, а Виктор, забросив сумку в багажник «гелика», крикнул женщинам с колясками, чтобы те шли по домам с неспокойной улицы.
- Дядя, не надо нас учить! грубо отозвалась одна из них. сами знаем, что нам делать!
Бэтэр хотел что-то сказать неразумной грубиянке, но передумал, в сердцах плюнул себе под ноги и запрыгнул в бронированную утробу машины.
- Дуры бль - выругался Виктор. Защищай таких, сами в пекло лезут
Погожин тем временем включил радио, настроившись на новостной канал. Сразу же тишина комфортного внедорожника наполнилась встревоженным голосом диктора:
- Сегодня на улицах столицы были замечены агрессивно настроенные граждане, нападающий на мирных жителей. В результате нападений имеются жертвы. Ситуация находится под контролем, просим соблюдать спокойствие
Что диктор говорил дальше, ни Виктор, ни Дмитрий уже не слышали. Едва выехав на Зеленоградскую, чуть не столкнулись с красным «ниссаном», вылетевшим со встречной полосы. Подпрыгнув на бордюре, седан остановился, водительская дверь распахнулась и на газон кубарем выкатился окровавленный мужик с вывернутой раной на правой стороне шеи. Пытаясь зажать рукой рану, из которой обильно лилась кровь, он тщетно стремился подняться на ноги, силы быстро его покидали. Сделав пару рывков в сторону от машины, он распластался на земле и затих.
Вслед за мужиком вылез подросток, лет шестнадцати. Израненный, измазанный свежей и запёкшейся кровью, в изорванной одежде, он выполз на землю, дёрганными движениями приближаясь к лежащему мужчине. Иссине-бледная кожа, совсем не похожая на кожу живого человека, жадно раскрытый окровавленный рот, делали его похожим на упыря из фильмов ужасов. Добравшись до своей жертвы, он впился зубами в плоть лежащего, оторвав от нее изрядный кусок.
- Ща блевану... сдавленным голосом сказал Бэтэр, наблюдавший ужасную сцену, развернувшуюся в пяти метрах от его окна.
Дмитрий, развернувшись, наблюдал за происходящим, внешне спокойно. Только перекатывающиеся под щеками желваки выдавали его состояние. Несколько минут коллеги, не в силах сказать ни слова, наблюдали за отвратительной сценой людоедства.
- Ну ннах... наконец не выдержав, выругался Виктор, доставая из разгрузки пистолет. Завалю гада!
Выбравшись из машины, он с трудом подавил рвотный позыв, наблюдая, как пацан отрывает зубами, с хрустом и мокрым хлюпаньем, очередной кусок мяса.