А от кого? спросил Иван Павлович.
Женя перевернула конверт.
«От Ольги Ковалёвой».
Фёдор Травин Солдат, верно, раненый был, пробормотал Иван Палыч. Как оно тут оказалось? Почему не дошло? Может, случайно завалилось?
Под обшивку? хмыкнул Сверчок. Такие письмо берегут дороже денег, у сердца хранят. Не завалилось. Специально спрятали. Оно вон и не распечатано даже.
Не успел что ли прочитать? задумчиво спросила Женя.
Его нужно на почту снести, сказал Иван Павлович и протянул руку за письмом.
Но Сверчок опередил выхватил конверт первым.
Иван Павлович, давайте прочтём, раз оно тут! Может, важное! воскликнул он, уже надрывая бумагу.
Сверчок, не смей! Это же чужое!
Но санитар, не слушая, вскрыл конверт и развернул лист.
Так нельзя! возмутилась Женя. Но тут же спросила: А впрочем, интересно, что там?
«Милый мой Фёдор», начал Сверчок.
Ты что, будешь читать чужое письмо? нахмурился доктор.
Ну уж раз начал, сказала Женя, закатив глаза. Любовное письмо! Страсть как интересно! И романтично!
«Пишу тебе из деревни, сердце рвётся от тоски. Каждый день молюсь, чтоб ты вернулся живым. Помнишь, как мы гуляли у реки, ты говорил про свадьбу после войны? Я верю, ты сдержишь слово. В селе холодно, берегу дрова. Угля мало. Греюсь в твоей старой шинели, она пахнет тобой. Выздоравливай, родной, ты же сильный, мой Фёдор. Мне сказали, что тебя ранило. Сказали, что ты в санитарном поезде, едешь в госпиталь. В санитарном поезде тебя вылечат, я знаю. Напиши, как только сможешь. Жду тебя, всегда твоя, Ольга Ковалёва. 10 октября 1916, с. Липовка»
Сверчок замолчал, его лицо покраснело. Женя, прижав руку к груди, выдохнула:
Боже, как романтично
Она ждет его Свадьба намечается!
Иван Палыч, нахмурившись, забрал письмо.
Постой задумался Сверчок. Травин? Фамилия знакомая. Так я же помню его! Точно, был у нас такой! Его глаза загорелись. Хороший такой парень, кудрявый. Хвалил меня, как я пою, говорил, звонко я исполняю, как соловей. Даже шутил, что с девушкой своей, Ольгой, сходил бы на мой концерт, если б я пел на сцене. Польстил, чертяка! Он улыбнулся, но тут же осёкся.
И что с ним стало?
В лазарет его привезли, помню, ночью, как раз в мою смену, наморщив лоб, стал вспоминать санитар. Ранение в грудь у него было, тяжёлое. В бою каком-то получил. Его голос стал тяжелее. Сразу на операцию повезли. Вытащили пулю. Вроде все нормально было, потом дня два где-то лежал, я ходил к нему. Он тоже детдомовский, на этом нашли общий язык. Разговаривали много с ним. Интересный он был. Потом хуже ему стало вдруг резко. Вроде внутреннее кровотечение открылось. Еще одну операцию назначили ему. Не выжил. Умер на операционном столе.
Женя ахнула, её глаза наполнились слезами.
Как же так
Такое бывает, задумчиво вздохнул Иван Павлович. Внутреннее кровотечение после операции может возникать по нескольким основным причинам. Тут тебе и повреждение сосуда, когда хирург может случайно повредить сосуд, и недостаточная перевязка и лигатура, нагрузка, нарушения свертываемости крови. В обычное то время риск большой, а в военное, да еще и в санитарном поезде От хирурга конечно многое зависит.
А кто его оперировал не помнишь? спросил Иван Павлович.
Как не помнить? Конечно помню! Наш Завьялов и оперировал, ответил Сверчок.
Что же теперь делать с письмом? осторожно спросила Женя.
Что с ним делать? Отправить обратно Ольге, ответил Иван Павлович. Вернуть положено.
Если Травин погиб, это её убьёт! воскликнула Женя.
А куда же тогда? Обратно в стену спрятать?
Медсестра, глотая слёзы, прошептала:
Да, наверное, вы правы. Надо отправить. Она должна знать.
Сверчок кивнул:
Верно, Иван Павлович говорите, кивнул Сверчок. Адрес есть на конверте, село Липовка. Найдём и отправим.
Но это потом, ответил доктор. Сейчас продолжаем уборку!
Будь она неладна! проворчал санитар, но послушно взялся за веник.
Третий лазаретный (а вместе с ними и второй, и первый) Иван Павлович, Сверчок и Женя привели в порядок под самый вечер. Устали сильно, но всех грело одно ожидаемое дело сходить на почту и отправить письмо адресату.
Глушаков обошёл состав, кивнул:
Молодцы, господа. За день управились! Я думал дольше будет. По такому поводу час свободный, отдыхайте, но далеко не разбегайтесь. К ужину будьте в депо.
Пойдём на почту, тут же оживился Сверчок. Да скорее! Пока не закрыли. Надо узнать про Липовку, адрес проверить.
Верно, кивнула Женя.
На станционной почте, за деревянной стойкой, сидел старик почтальон с седыми бакенбардами и усами, желтыми от табачного дыма.
Иван Палыч кашлянул, привлекая внимание:
Добрый вечер. Нам бы узнать, где село Липовка. Хотим письмо отправить.
Липовка? переспросил старик, подслеповато прищурившись. Липовка-то недалеко будет, верст двадцать. А что за письмо?
Доктор протянул конверт.
Почтальон взял синим от чернил пальцами конверт, прочитал адрес, удивленно поднял брови:
Ковалёва? Ольга? Да зачем туда писать, коли она здесь, в депо работает! Чинит ваш санитарный поезд, небось, прямо сейчас молотком стучит.
Здесь? хором воскликнули спутники.
Ну да. Она сама то из Липовки, но ездит сюда. Так что удачно вы зашли.