Ладно, Трофим Васильевич, не бухти. Вон он, поднимается. Примем, расспросим там видно будет кто такой. Глядишь еще финансирование выбьем от его папочки! Сидоренко хитро подмигнул.
Не нужны мне его подачки!
Дверь штабного вагона открылась, впуская порыв холодного воздуха. На пороге появился паренёк, лет восемнадцати, не больше худощавый, с взъерошенными рыжими волосами, в шинели, великоватой для его тощей фигуры. Его лицо, покрытое веснушками, было бледным, но глаза горели живым, почти дерзким блеском. Он неловко отдал честь и шагнул внутрь.
Здравствуйте!
Глушаков встал, строго спросил:
Ты кто такой будешь, малец? и не удержался, упрекнул: Из-за тебя поезд гнали через степь!
Гость явно не ожидал такой холодной встречи, поэтому даже растерялся и не представился.
Так я же так приказ же
Иван Палыч, приглядевшись, вдруг замер. Лицо паренька показалось знакомым те же острые скулы, тот же взгляд Сердце ёкнуло, и доктор, шагнув ближе, удивленно выдохнул:
Аристотель Аристотель Субботин?
Глава 11
Знакомый твой? деликатно спросил Глушаков.
Иван Павлович кивнул.
Знакомый, очень хороший знакомый.
Глушаков и Сидоренко переглянулись.
Ладно, тогда не будем мешать, сухо сказал комендант.
Ну? И какого же важного начальника ты сын? улыбнулся, доктор посмотрев на Субботина.
Тот не ответил, лишь покосился на только что вошедшего в тамбур Завьялова, да, достав из кармана шинели портсигар, вытащил папироску.
Ого! «Фамоз»! подойдя, усмехнулся Завьялов. До войны тридцать копеек за десять штук стоили, а уж сейчас и не знаю. Впрочем, такому человеку не дешевые же курить! Угостите?
Да, пожалуйста! пожав плечами, Аристотель протянул портсигар.
Оба закурили. Субботин вдруг закашлялся, так, что Степан Григорьевич участливо похлопал его по спине, выпустив дым, покосился на коллегу:
Смотрю, вы старые знакомцы. Секретничаете?
Да так Раньше пару раз встречались, уклончиво отозвался Иван Палыч. Вот, вспоминаем общих знакомых.
Хорошо таких знакомых иметь. Поди всё высший свет?
Завьялов рассмеялся. Смех его вдруг показался Ивану неприятным, каким-то ненатуральным, напускным, недобрым. Впрочем, чего ждать от такого коллеги? Чуть не подрались взрослые люди, хирурги Срам!
Ишь, стоит, выспрашивает. Докуривал бы уже скорее да уходил бы.
При Завьялове разговаривать не хотелось. А тот и не думал уходить.
А вы, значит, в Петроград? Степан Григорьевич перевел взгляд на Субботина. Эх, хороший город! Когда-то доводилось частенько бывать Да-а-с, частенько А вы там где жили?
Да мы, в общем, в пригороде молодой человек явно замялся и снова закашлялся.
Вижу, с непривычки? гаденько улыбнулся Завьялов. Понимаю. Поди, «Герцеговину Флор»
раньше курили? Портсигар какой красивый у вас. Вижу, серебро Фамильный?
Трофейный, Аристотель покусал губы.
Нынче он сильно изменился: исхудал, повзрослел, и вообще, сделался солиднее. Даже отпустил куцые рыжеватые усики. И держался так как человек уже много чего повидавший. Сразу было видно фронтовик, и не штабной окопный. Таких людей доктор различать уже научился. К тому же ещё и видавшая виды шинель с погонам младшего унтер-офицера. Дослужился уже Быстро! В окопах нашивки зря не дают
Ну, пожалуй, пойду Секретничайте дальше!
Приоткрыв дверь тамбура, Завьялов выбросив окурок и, уже уходя, вдруг обернулся:
Забыл спросить А мы вас прямо до Петрограда доставим? Так сказать, в родные пенаты?
Нет, Субботин нервно дернул шеей. Думаю, меня встретят раньше. И уже очень скоро, да.
Ну, слава Богу, погладив лысину, скривился не в меру любопытный хирург. Значит, на Москву повернем. А то у нас, знаете, раненые
Махнув рукой, Завьялов окатил коллегу недобрым взглядом и скрылся в вагоне.
Ну, наконец-то, ушёл! перевел дух Иван Палыч.
Только он так сказал, как в тамбур вошла Женечка. Поздоровалась.
И вам не хворать, Евгения Марковна!
Сестричка чуть задержалась, и видно, хотела что-то спросить, или вообще поболтать с новым человеком, но, наткнувшись на холодный глаза доктора, поспешно покинула тамбур.
Вот ведь! Не дадут поговорить, Иван Палыч пристально посмотрел на Субботина.
Как Зарное? вдруг спросил тот. Вы давно оттуда?
Да больше месяца уже А кажется годы прошли!
Юноша согласно кивнул:
На фронте оно так Значит, забрали? Сейчас, говорят, всех берут особенно врачей. Нехватка.
За окном проносился унылый заснеженный лес. Мерно стучали колеса.
А в Зарном всё, как обычно, чуть помолчав, протянул доктор. Но, есть и недобрая весть. Отца твоего арестовали. Вместе с Сильвестром.
Арестовали? Аристотель невольно дернулся. Ну, этим и должно было когда-нибудь кончиться. Тем более, в компании с Сильвестром. Эх хорошо, мать успел отправить. Не так давно письмецо от нее получил! А отца Отца, честно говоря, жаль.
Жаль? не сдержавшись, переспросил доктор.
Не глупый же человек был. Всё водка да морфин чванство это дурацкое Эх Если бы не это все, глядишь по другому все бы было.
Махнув рукой, унтер выбросил недокуренную папиросу и усмехнулся:
Угадал ваш коллега. Не привык я к таким У нас, знаете, в окопах махра. Ох, Иван Палыч не ожидал что вы здесь! Это как же вас Единственный же доктор! А кто же теперь в Зарном, в больнице? Нового, получается прислали?