& Co, распространявшая продукцию Баухауса в Швейцарии, сетовала на высокую стоимость некоторых игрушек и докладывала: «Покупатели не понимают, что делать с кубиками Сидхофф-Бушер почему не прислать им схему?» Может показаться, что в Баухаусе формула Иттена о «празднике и игре», а также личный вкус и рука мастера, более медленная, чем станок, подменили собой предпринимательское чутье. Свободная отвлеченная игра молодых творческих умов была для Баухауса важнее. Производство игрушек основывалось здесь на подготовительном курсе, дидактическое направление которого, как правило, связывают с идеей раннего развития Иттена, который был педагогом во фрёбелевском детском саду. Но, несмотря на все это, игрушки часто не оправдывали ожиданий как дистрибьюторов, так и широкой публики. C 1926 по 1931 годы «Корабль» распространялся издательством Pestalozzi-Froebel-Verlag. В 1924 году он был включен в экспозицию, посвященную Дню Фрёбеля в городе Йена. Однако еще в первые годы существования Баухауса дизайнеры, в том числе и Сидхофф-Бушер, заняли резко не-педагогическую позицию в описании своих игрушек , .
В 1926 году Баухаус переехал в Дессау, и Гропиус ясно дал понять, что ставит промышленное производство стандартизированных образцов выше личных экспериментов, которыми занимались студенты первых лет существования школы. В этот момент игрушечный дизайн едва не прекратил свое существование. Возникли проблемы со стоимостью изделий, на производство которых уходило много времени и материалов. Кроме того, игрушка сделанное вручную произведение мастера в новой атмосфере воспринималась совсем по-другому. Проще говоря, игрушки больше не соответствовали актуальной философии школы. Сидхофф-Бушер поняла, что обстановка в Дессау не благоприятствует ее проектам, и сама отвезла образцы бумажных конструкторов Khrane и «Яхта» (1927) издателю Отто Майеру в Равенсбург. Впрочем, это было сделано с подачи Гропиуса, который на самом деле с презрением относился к ее проектам для детей. Примерно в то же время она окончательно ушла из Баухауса, а с нею ушел и Хиршфельд-Мак. Начиная с 1926 года в Баухаусе вместо игрушек стали активно разрабатывать проекты производства стандартизированной мебели для детских: среди них были «Шкаф для детской» Кэтт Ботт (Kinderzimmerschrank, 1927), «Детская кровать» Бройера (Kinderbett, 1927) и другие проекты. Это были стандартизированные разборные деревянные конструкции, в которых (как и во всей мебели Баухауса того времени) чувствовалось противоречие между их ремесленной природой и нереализованными амбициями массового промышленного производства. Конструкции для детской комнаты в различных оттенках белого и синего, созданные Ботт и Бройером, естественным образом продолжали изделия Сидхофф-Бушер, показанные в Haus am Horn. Колыбель Бройера, сделанная в столярной мастерской Баухауса, была полностью выкрашена в белый и имела по периметру круглые отверстия, просверленные на одинаковом расстоянии друг от друга так, что получалось зеркальное отражение симметричных белых граней дома из Вайсенхофа , построенного Гропиусом. Для этого дома колыбель и предназначалась.
Итак, игрушечный дизайн для массового производства возник в Баухаусе между 1919 и 1925 годом, следуя целям и потребностям школы. Он стал результатом довольно оригинальной бизнес-модели, которая на первых порах рассматривала производство игрушек как одно из самых прибыльных направлений деятельности мастерской. Кроме того, игрушки позволяли включиться в более широкую и популярную в то время область материальной и духовной культуры детства, так что художники Баухауса не случайно связывали игрушки с коммерческим успехом. Когда школа переехала в Дессау, фокус внимания (по крайней мере в том, что касалось проектирования новых товаров для детей) переместился с игрушечного дизайна на детскую мебель. В контексте преобладавших тогда в школе дизайнерских направлений это выглядит вполне логично. В 1926 и 1927 году проекты студентов были связаны в основном с проектированием мебели, которая могла бы наполнить новые дома, построенные Гропиусом для профессиональных сообществ. Этой мебели больше не подходили здания вроде модели с выставки Haus am Horn, в основе которой лежала ориентация на семью и абстрактное «не-учение» из курса Иттена. Кстати, в 1923 году преподаватель покинул Баухаус из-за разногласий по поводу его подхода. К тому же после отъезда из Веймара финансовая ситуация