Ил. 6.1. Харáктерные куклы Марион Каулитц, ок. 19101911
Поначалу творческие возможности, которые открывали собой куклы Каулитц, сыграли на чувствах небольшого числа образованных женщин из верхнего слоя среднего класса Германской империи. Все, что было нужно для распространения дискурса харáктерных кукол среди широкой публики, это подходящее место встречи товара с потребителем. После визита к Каулитц корреспондентка Berliner Illustrirte Zeitung Хартл Митиус написала, что эти куклы воплощают собой альтернативные ценности и образ жизни художницы. «В ее мастерской [в Швабинге, под Мюнхеном] царит радость художественных открытий, которая очаровала бы любого ребенка [или взрослого] Слава Богу, кто-то наконец дал пинка всем этим модным реалистическим куклам», писала Митиус.
Также она отметила, что многим ее соотечественницам надоело покупать своим детям дорогие промышленные игрушки, которым требовался тщательный и бережный уход. Приведя для примера слова своей собственной дочери, Митиус писала, что девочки хотят, чтобы кукла была их «компаньоном», а не иждивенцем, и ее внешний вид на самом деле не важен. Действительно, продолжала она, чем проще и крепче, тем лучше. Покупка подобной куклы позволила Митиус причислить себя к новому типу современных женщин. Далее в статье подробно излагалось, как Каулитц, вместо того чтобы сосредоточиться на домашнем хозяйстве, независимо трудится в обстановке творческого беспорядка и создает свое искусство .
Главной целью Каулитц была отнюдь не продажа товара, а исследование культурных и художественных возможностей куклы. Первой художницей, которая впервые серьезно занялась продвижением своего проекта, была Кете Крузе (18831968). Деятельность Крузе интересный случай, потому что большую часть своей жизни она существовала за пределами норм благопристойности женщин среднего класса. Не только своими куклами, но и собственной биографией Крузе бросила вызов представлению о том, что женщина среднего класса должна быть домохозяйкой. В 1910 году она основала мастерскую и руководила своей кукольной компанией до 1960 года, доказав, что женщина способна на большее, чем быть матерью и домохозяйкой. Кете, урожденная Симон, родилась в Бреслау и была незаконнорожденной дочерью уборщицы и чиновника. У нее, всю жизнь боровшейся за общественное признание, не было счастливого детства. В юности Кете решила стать театральной актрисой. В кайзеровскую эпоху в Германии у этой профессии была сомнительная репутация. Театральная карьера оказалась успешной, и Кете смогла переехать в Берлин, где встретила скульптора Макса Крузе. Он был женат, старше ее на тридцать лет и в силу разницы в возрасте контролировал ее личную и профессиональную жизнь. Девушка поневоле соглашалась с такой ситуацией в обмен на общественное уважение, которые давал ей их брак. Всю их совместную жизнь Крузе высмеивал художественные достижения жены. Позже в своих мемуарах она протестовала против такого отношения, но отмечала, что именно снисходительное отношение мужа к ее художественным амбициям побудило ее к созданию реформированных кукол .
Размышляя о том, как зародилось движение харáктерных кукол, Крузе пишет о своем отвращении к промышленным куклам, сделанным по проектам дизайнеров-мужчин. Однажды во время семейного отпуска в Италии в 19081909 годах (при этом Макс оставался в Берлине и работал) дочь Кете Софи Крузе попросила купить ей куклу, которая была бы «как настоящий ребенок». Кете тут же написала домой мужу с просьбой купить в столице куклу и переслать ее. Однако скульптор в ответ написал ей следующее: «Я не буду покупать куклу. Как по мне, они ужасны. Как может твердая, холодная, набитая опилками кукла пробудить в ком-либо материнские чувства. Сделай куклу сама. Лучшего шанса для развития художественных способностей у тебя не будет». Тогда Крузе взяла махровую салфетку и наполнила ее песком. В четырех уголках она завязала по узелку так, что получились ручки и ножки. Затем в качестве головы зашила в салфетку картофелину и вырезала на ней черты лица. Дочка была «вне себя от восторга она истово полюбила куклу всем сердцем». Крузе стала думать о том, почему юной Софи (которой в то время было пять) понравилась эта кукла, которую назвали Оскар. Она пришла к выводу, что дочери просто нужно было что-то, что можно «всюду таскать с собой», и кукла пробудила в девочке «инстинкт заботливой матери». Описывая этот эпизод в своих мемуарах, Крузе представляет его почти в духе гегельянской диалектики господина и раба.