альтернативой искусным механическим куклам с закрывающимися глазами, подвижными руками и ногами и настоящими волосами. Я рискну предположить, что потребительская культура сформировала пространство, в котором немецкие матери могли выступить создательницами культуры, наставницами с уникальными навыками, которых не было у мужчин .
В этой историко-культурной ситуации есть один необычный нюанс: именно культура потребления стала основным средством распространения философии матернальных феминисток в Центральной Европе в начале ХХ века. В современных исследованиях эту ветвь идеалистического феминизма называют «относительным»
феминизмом . В его основе идея о том, что женские права и особые качества жен и матерей не менее ценны, чем мужские, хотя и принадлежат отдельной сфере, не связанной с мужчинами. Приверженность к матернальному феминизму часто сочеталась с увлечением научным материнством и идеей о том, что не сентиментальность, а научные занятия и эксперименты являются достойными ориентирами в воспитании ребенка. Во многом эта философия также совпадала с идеями общественного хозяйства и представлениями о том, что женская способность к материнской заботе обеспечивает ей право участвовать в прогрессивных общественных процессах, связанных с детством и семьей. Находясь в контексте этих передовых представлений об особых материнских качествах, фабрикантки вильгельмовской Германии стали использовать рынок как поле боя с эстетикой внешне правдоподобных кукол .
Однако некоторые художники, журналисты и педагоги не согласились с этой идеей. В попытке переопределить роль женщины в современном мире они создали более универсальных кукол, с которыми можно было играть множеством разных способов. Поскольку в Германии кукол покупала почти каждая семья, которая могла себе это позволить, то миллионы девочек и их родители, позволяя себе это удовольствие, оказывались перед сложным выбором. Покупая игрушку, они покупали вместе с ней социальную идентичность (точнее сказать, покупались на нее). Споры о месте женщины в современном обществе бушевали здесь так же яростно, как и в реальной жизни. И хотя мужчины производители игрушек действовали с позиции гегемонии и доминирования, культура потребления все же допускала возможность субверсивных дискурсов .
Если мы внимательно присмотримся к рекламе кукол, нам станет ясно, как игра с куклой укрепляла представление, что женщины помогают обществу в роли домохозяек. Газетная реклама универмагов, игрушечные предприятия и специализированные магазины тщательно раскладывали кукол определенным, осмысленным образом. Так, девочки (или взрослые, которые покупали для них) больше не могли выбрать «просто» куклу. Им приходилось выбирать из кукол в разной одежде, кукол с подвижными сочленениями, кожаных и набивных, а также из разных типов кукольных голов (иногда их делали из свинца) и всевозможных аксессуаров . Как правило, красиво одетая и искусно сделанная кукла-миниатюра украшала прейскурант, в котором все модели делились на голых и одетых, двигающихся и цельных, деревянных, фарфоровых и пластмассовых. Игрушку можно было купить и меньше чем за 50 пфеннигов, и больше чем за 95 марок. И хотя дорогие и самые изысканные куклы были дефицитом, родители всегда могли купить 32-сантиметрового голого пупса