игрушки.
Отметим также, что в раннесоветские годы во многих детских книжках появились изображения самодельных крестьянских игрушек. К примеру, в иллюстрированной книжке Давида Штеренберга «Мои игрушки» (1930) мы видим матрешек, изображенных в эстетике конструктивизма. Матрешки показаны и в книге стихов А. Олсуфьевой «Игрушки» (1928) с иллюстрациями Лидии Поповой . Попова на двух страницах белого фона расположила двенадцать матрешек, одна больше другой, последовательно вынутых друг из друга. Ее иллюстрация напоминает супрематические композиции разных геометрических форм. Среди изображений есть и традиционная крестьянская игрушка с медведем на качелях. В отличие от иллюстраций в книге Олсуфьевой и Поповой, где есть и более современные, по всей видимости, фабричные игрушки, книга «Чьи это игрушки?» (1930) Эстер Паперной и Ирины Карнауховой полностью посвящена игрушкам деревенского производства . Примитивистские иллюстрации к этой книге в виде неровных пятнистых картинок нарисовала художница Алиса Порет. Игрушки (в основном куклы разных народов СССР) предстают здесь как в этнографическом исследовании: хронологически показаны изменения в их внешнем виде и использовании. Во многих детских книжках мы видим те же узнаваемые типы и жанры кустарных игрушек, которые появлялись и на страницах научных публикаций о народной игрушке. К примеру, в иллюстрациях Порет «Чьи это игрушки?» встречается традиционная лошадь с повозкой, лошадь, запряженная в санки, и лошадь со всадником. То же самое и в книге «Кустарный ларек» (1925) с иллюстрациями Дмитрия Митрохина, вдохновленного стилистикой ксилографии . В них, как и в книжке «Мы лепим» (1931), можно встретить изображение лошадей без всадников одной (ил. 13.1), двух или тройки .
Эти иллюстрации, похожие на традиционные крестьянские игрушки, должны были пробуждать ностальгическое чувство национальной принадлежности. В визуальных образах снова и снова закреплялись устоявшиеся культурные мотивы начиная от кукол в платочках, повязанных под подбородком, и заканчивая лошадками с расписанной упряжью. «Русскость» народной игрушки передавалась через визуальные знаки, понятные зрителям. К примеру, среди образов вятской народной игрушки встречаются музыканты с характерными русскими инструментами балалайкой и баяном (аккордеоном, который в 1860-х годах придумали вятские мастера) .
Ил. 13.1. Алиса Порет. Чьи это игрушки? Фрагмент первой страницы книги. 1930
Чаще всего русские черты воплощались не в материале, а в стилистических особенностях игрушки. Пожалуй, лучше всего стилистическое сходство между иллюстрациями в детских книгах и народными игрушками заметно на примере двух кукольных портретов в книге «Чьи это игрушки?» (илл. 13.1, в центре): в них безошибочно угадывается вятская кустарная игрушка (ил. 13.2). Вятская глиняная кукла представляла собой фигурку с очень плавными, женственными формами, в пышном платье и в шляпке с полями. Это игрушка еще один пример того, как сильно расходились традиции кустарного производства с местными крестьянскими традициями. Как писал Лев Динцес в 1936 году, такие богато разукрашенные игрушки, как эти куклы, «никакого отношения к подлинно народным»