Живущие на северо-западе Австралии большие серые шалашники (Chlamydera nuchalis) выкладывают перед своими шалашами целую мостовую из окаменелых раковин двустворчатых моллюсков, которые собирают неподалеку на обрывах залива Робак-Бей. Раковины небольшие, белые и эффектно смотрятся на темной земле.
Орнитолог Ричард Прам пошутил, что эти птицы увлекаются палеонтологией, а призывные крики самцов можно перевести так: «Не зайдете ли взглянуть на мою коллекцию ископаемых ракушек?»
Популяция шалашников с северо-запада Австралии единственные, кроме людей, живые существа, которые интересуются окаменелостями. Их увлечение случайное. Если бы рядом находилась свалка с фантиками, шалашники с удовольствием собирали бы их.
Про людей такого не скажешь. С незапамятных времен люди специально искали окаменелости. Не только Homo sapiens, но и наши предшественники.
Самая ранняя находка, показывающая интерес людей к ископаемым остаткам, относится к началу палеолита. В долине Гешер Бенот (Израиль), на берегу большого озера, 790750 тысяч лет назад жили люди. Костей от них не сохранилось, поэтому сложно сказать, к какому виду они принадлежали. Возможно, к гейдельбергскому человеку (Homo heidelbergensis) общему предку неандертальцев и сапиенсов или к более древнему человеку прямоходящему (Homo erectus).
«Стебель» морской лилии состоит из множества отдельных сегментов.
Иллюстрация А. Атучина
Стоянка преподнесла три открытия. Во-первых, люди Гешер Бенот умели поддерживать огонь, следы их кострищ древнейшие в истории. Во-вторых, множество остатков рыб позволяет предположить, что люди здесь уже занимались рыболовством и были древнейшими рыболовами. Третье открытие два каменных кружочка, каждый по четыре миллиметра в диаметре . На обоих заметны следы стирания. Кажется, их носили как украшения , и в таком случае они самые древние украшения в истории. Эти кружочки членики морских лилий (Millericrinus), которые жили в юрском периоде.
Морские лилии относятся к иглокожим, они родственники морских звезд и морских ежей. Внешне они выглядят как растение: у них есть корневые отростки, чтобы закрепляться на дне, известковый стебель и «бутон» щупалец, которыми животное гонит ко рту крохотные кусочки пищи.
Скелет морских лилий твердый, как иглы морского ежа, состоит из кальцита и хорошо сохраняется в ископаемом виде, но после смерти животного разваливается на части, подобно нашему. Как правило, он рассыпается на круглые сегменты, где посередине остается сквозная дырка, через которую раньше проходили мускульные тяжи.
Ближайшее местонахождение, где можно собрать такие окаменелости, находится в 2530 километрах от стоянки Гешер Бенот. Получается, что древние люди заметили, подобрали и принесли их на стоянку.
Из Африки и Ближнего Востока люди вышли на территорию Евразии и встретили новые окаменелости.
400 тысяч лет назад в нынешнем графстве Кент недалеко от Лондона располагалась целая фабрика по производству кремневых орудий. В XIX веке гравийный карьер вскрыл ее следы, и сюда началось настоящее паломничество археологов профессионалов и любителей. За годы они собрали 60 тысяч искусно сделанных, симметричных орудий, в основном ручных топоров, по форме напоминающих капли воды, длиной около 20 сантиметров.
Ручные топоры были главным орудием людей на протяжении сотен тысяч лет, то есть на протяжении почти всей человеческой истории. Ими снимали шкуры, измельчали кости, выкапывали корни, рубили дрова. Палеонтолог К. Мак-Намара назвал их универсальными швейцарскими ножами палеолита .
Изготовление топоров следовало определенным правилам. Заученными движениями мастера отбивали лишние куски от кремня и, как под копирку, делали одинаковые топоры. От традиции отступали нечасто. Одно такое исключение нашли в графстве Кент: топор, заостренный только с одной стороны. Стесать кремень по правилам помешала окаменелость большой панцирь ископаемого ежа (Conulus). На панцире хорошо видна звезда: похожие есть на многих панцирях морских ежей, это следы амбулакральной системы, состоявшей из заполненных водой каналов, идущих к маленьким ножкам ежа.
Делавший топор гейдельбергский человек явно хотел сохранить окаменелость и прекратил отбивать кремень, как только от панциря откололся кусочек. Дальше бить не стал: окаменелость могла расколоться.
В том же карьере нашли два топора с остатками ископаемых кораллов. В отличие от кремня, который собирали в окрестностях, сланец принесли как минимум за сто километров. Сланец более хрупкий материал, чем кремень. Вряд ли сланцевыми топорами часто пользовались , скорее всего, они декоративные. Их могли хранить как украшение, ради красивого узора окаменелостей, похожего на россыпь маленьких звездочек.