Шрифт
Фон
«Мы сидели в пабе возле Манчестер-сквер, ~ вспоминал Стрэттон, - когда в него вбежал парень из EMI и сказал нам, что мы попали в чарты, и сразу на четвертое место. Мы выбежали на улицу и орали как бешеные. Затем побежали в офис EMI; из его окон высовывались люди и кричали нам: «Вы попали на четвертое место в чартах!» Мы словно выиграли в лотерею. С той лишь разницей, что нам не вручили немедля чек на энную сумму. Лично я был шокирован этим известием. Когда же через неделю альбом пошел вниз, мы все были разочарованы. Забавно, как настроения могут меняться с калейдоскопической быстротой!»
Харрис: «Мы знали, что альбом попадет в тридцатку, может быть в двадцатку лучших: одних предварительных заявок было несколько тысяч. Но когда он занял четвертое место, я просто не мог поверить. Сперва я решил, что произошла какая-то ошибка, что, наверное, это сороковое или в лучшем случае четырнадцатое место. Я заставил их дважды перепроверить информацию, но даже после этого не мог поверить в случившееся».
По единодушному мнению всех дружественных року критиков, альбом ознаменовал собой начало 80-х. Сырой и агрессивный звук, темп атакующего кавалерийского отряда и, казалось бы, невозможные на такой скорости мелодии - это уже была джигитовка высшего класса. Альбом был поисти- не новаторским и вкупе с последующими работами Maiden стал подлинной квинтэссенцией идей heavy metal, той почвой, из которой проросли все грядущие исполины 80-х. Не случайно единственной группой, с которой сравнивали Maiden критики и как заявил как-то сам хулиган ДиАнно: «Мы - новые Deep Purple!» Окончательно сомневавшихся успокоил Гилланг сказав, что «если кто-то и будет новым Deep Purple, то это будет Maiden». Вот таким было новое лицо металла. Лицо было отвратительное и смешливое одновременно. Это было лицо Эдди.
У Эдварда было три отца: Виле, Be и Один, то есть Лайте, Смоллвуд и Риггс. Первый отдал мудрость, другой - душу, третий вдохнул жизнь. Справедливо предположив, что такой пассионарной личности, как Лемми, которой можно было бы заслонить всю обложку альбома, в Maiden нет, а помещать на нее очередное фото группы нерентабельно, Смоллвуд вспомнил, что в мировой литературе существует всего лишь четыре варианта развития событий. Род решил пойти самой простой дорогой, указанной еще «папой Карлосом», то есть незнамо куда и незнамо зачем. Так как идти было и впрямь некуда, он попал в здание EMI. Теперь уже доподлинно неизвестно, зачем он вломился в кабинет к Джону Дарнли, но здесь его ждало незнамо что. Это необъяснимое щедринское ОНО было нарисовано на приклеенном к стене плакате джаз-звезды Макса Миддлтона. «Кто это рисовал?», - поинтересовался наш йоркширец. Через несколько дней с толстой папкой рисунков перед ним предстал худенький парень странной наружности. Звали его Дерек Риггс.
Дерек был еще одним несостоявшимся выпускником Школы изящных искусств. Уже в девятнадцать оказавшись избавленным от необходимости сдавать какие бы то ни было экзамены, Дерек обнаружил у себя на диване уйму свободного времени. Будучи юношей с неисправимой фантазией, он начал запечатлевать в масле, карандаше и акварели свои видения фантастического космического будущего. В издательствах, к сожалению, к его научно-фантастическим иллюстрациям относились скептически и денег не давали. Так, копаясь среди зеленых марсиан с отвисшими антенками глаз и сногсшибательных лазеров, Род обнаружил физиономию ошалелого панка с большими глазами и внушительным «ирокезом». Глаза были большими оттого, что на лице у ланка совсем не было кожи. «Его зовут Эддичка», - задумчиво сказал себе Род и, зажав под мышкой толстую папку, отправился к своим протеже.
Хлопнув по столу распухшим портфелем, Род уселся на стул со словами: «Ну, смотрите, может найдете что-нибудь для себя». - «Эдик!» - радостно воскликнули те. Единственное, о чем попросили Риггса, - отрастить чудищу волосы, чтобы он не так походил на панка. Так Риггс получил работу в Iron Maiden. Лицо Эдварда сразу же стало лицом группы, лицом всемирно известным, не менее вкрадчивой Джоконды. Нет на свете человека, включая последнего люберецкого полпотовца, который при виде приветливой физиономии не произнес бы: Iron Maiden. Заклейменный фирменным знаком Риггса (кружочек такой с разноторчащими стрелочками и палочками, обозначающими его инициалы: R и перевернутое D), Эдди перебывал в ужаснейших местах. Он был в аду, был египетской мумией, восставал из мертвых, бродил по Земле неприкаянным призраком, был даже айсбергом (фашизм какой-то!), ему делали трепанацию черепа и вкручивали в голову винтики. Не прошло и пяти обещанных ранее лет, как Эдди обзавелся телом и стал регулярно появляться на сцене вместе с музыкантами. Сказать по правде, первое время это был Род.
«Скажи, Смоллвуд, почему бы вам не вытащить этого парня на сцену?» - спросил наблюдавший вместе с Родом за концертом Руперт Перри, глава отдела менеджмента EMI. Род даже не стал переспрашивать. Через несколько дней первая маска Эдди была изготовлена, и, переодевшись в нормального металлиста, с маской на голове, Смоллвуд принялся мешать музыкантам играть «Iron Maiden».
Шрифт
Фон