С появлением на прилавках Sounds от 27 октября с разудалым Полом на обложке Род встал с дивана, побрился, размял пальцы и начал накручивать диск телефона. В первую очередь он договорился о проведении концерта в зале боевой славы английского рока - клубе «Marquee» («Шатер»), под куполом которого раздавались голоса буквально всех мировых рок- звезд со времен Хендрикса и Рамзеса IV. Во вторую очередь Смоллвуд пригласил на концерт представителей всех доступных крупных лейблов, как то: EMI, CBS, Warner Bros и А&М. В третью поспорил на пятерку со знакомым агентом «Marquee» Ули, в чьем ведении находился прейскурант подаваемых вечерами команд, что на концерт Iron Maiden все билеты будут
проданы. Последняя очередь была выпущена в Харриса, с которым спор состоялся на еще одну пятерку. Вопрос заключался не в том, будет ли вывешена табличка с надписью «SOLD OUT»1, а когда это произойдет. Род ставил на семь часов вечера. И не ошибся. В семь часов у закрывшихся касс «Marquee» продолжавший прибывать народ чайками за кораблем высматривал потенциальных обладателей лишнего билетика. Ули и Стив скинулись по пять фунтов.
Maiden, понимая, что второго такого шанса может и не быть, подошли к концерту во всеоружии. Из джунглей Ист-Энда была привезена банда веселых кхмеров в черных майках с красной надписью «Iron Maiden» посреди фронтона (так выглядел первый «официальный» merchandising группы). Дейв Лайте, притворившись мощным Рэмбо, готовящимся взорвать всю Оклахому по личным причинам, несколько дней возился со своей пиротехникой. Род же в течение этих самых нескольких дней в баре «Marquee» обговаривал с владельцем клуба детали предстоящего выступления. Под конец «переговоров», убоявшись за свою печень, «кормчий» согласился на невиданную доселе уступку: за ударной установкой вместо патриархального задника «MARQUEE» был вывешен логотип «Iron Maiden» с омерзительной головой. Но самым коварном ходом ушлого менеджера было приглашение со стороны EMI не Брайана Шепарда, тогдашнего главы A&R (artists & repertoire) департамента, как того требовала его должность, а его «зама», Джона Дарнли, с которым он пребывал в приятельских отношениях со времен совместной работы над Cockney Rebel.
Представители А&М даже не появились. Warner и CBS, поразмыслив, отвергли предложение группы о сотрудничестве. Но Дарнли, отстоявший весь концерт рядом с Родом, был потрясен. Прибыв на рабочее место, он уселся писать подробный отчет о происшедшем. Утирая рукавом навернувшуюся от умиления скупую мужскую слезу, он в красочных паустовских тонах изобразил свои вчерашние злоключения. Почтенный начальник удивленно повел бывалой пушистой бровью и через десять дней сам отправился с ревизией в прерии Кингсбери. Как и следовало ожидать, по дороге в «Бэндвагон» он заблудился. На появление в самый разгар концерта Брайана Шепарда в дверях клуба ни один из пьяных металлистов не обратил ни малейшего внимания. С трудом протиснувшись к бару, притаившемуся в глубине помещения, Шепард, приподнимаясь на цыпочки, силился рассмотреть, что же происходит на сцене. Обзор заслоняло море рук и летавшие над ним мокрые тела позабывших приличие «стейдж-дайверов». Так и не увидев, из-за чего все-таки делалось так буйно, Начальник к концу шоу небезосновательно решил, что дяди, так задорно трясущие головами и лабающие на картонных гитарах, будут не прочь за умеренный прайс приобрести себе одну-другую пластинку. Дождавшись после концерта Рода, Шепард выдохнул: «Контракт у вас в кармане». Утер пот со лба и побрел себе потихоньку восвояси. При слове «контракт» глаза у музыкантов сделались широкими, как у капитана субмарины, поднявшего перископ вблизи нудистского пляжа. Хлопая в ладоши, они, как дети, убежав, напились.
Главным отличием капиталистического уклада жизии от социалистического, вопреки расхожему убеждению, является не вопрос о принадлежности средств производства и формах собственности. Главное отличие заключается в том, найдется ли поутру пиво в холодильнике или нет. Открыв найденную в холодильнике пивную бутыль, ДиАнно уселся на диван и трудным похмельным взглядом долго смотрел в телевизор. Кроме быстро
Род Смоллвуд: «Существует чертова дюжина различных типов контрактов. Мы хотели выбить из EMI долгосрочный контракт, с тем чтобы они не могли нас вышвырнуть, как котят, после первого альбома, если он не окажется мегахитом».
Мудрый Род знал, что самое страшное для группы в таком положении - это бездействие. И пока он со своим адвокатом Ховардом Джонсом вел переговоры с EMI, сей многоумный ребе решил устроить на глазах у публики (и, главное, руководства EMI!) веселую показательную Хануку. Немного не дождавшись празднования еврейского Нового года, на который группе и ее поклонникам было чуть-чуть индифферентно, Iron Maiden наконец- то обрадовали своих правоверных. 9 ноября 1979 года выходит первый релиз группы, называвшийся «The Soundhouse Tapes».
Если металлисты той поры и могли чем-то быть благодарны панкам, так это перенятому искусству охмурять лейблы. Именно панки первыми начали практиковать выпуск своих дебютных пластинок собственными силами. Как правило, это были «ипишки» (ЕР, «extended play», то есть пластинки, проигрываемые на 45 оборотах в минуту, в противовес «обычным» 33), издававшиеся крохотными тиражами. Публика начинала ликовать (в пределах тиража), испуганные лейблы дрожащей рукой подписывали контракты. Несколькими месяцами ранее Maiden такой трюк проделали шеффилдские Def Leppard, выпустив «сорокопятку» «Getcha Rocks Off», привлекшую внимание Phonogram. Их стопами последовал и Maiden, выпустивший на «собственном лейбле» Rock Hard «Записи «Звукового Дома». Первое название придумал Род, решивший продернуть актуальную в то время компанию Stiff Records, выпустивших «знаменитые» футболки с надписью «If It Aint Stiff - It Aint Worth A Fuck». Смоллвуд замыслил сделать альтернативные майки с надписью «If It Aint Rock Hard - It Aint Worth A Fuck!». Текстильной промышленности в итоге так ничего и не перепало, чего нельзя сказать о штамповщиках винила.