И что мне тогда делать? Лаксими нахмурилась.
Решать только тебе, заверила её Одэлис. Если общество Алейо тебе приятно, зачем себе в нём отказывать? Всё равно в доме Её Светлости не так много развлечений. Просто не теряй головы и не позволяй кавалеру ничего лишнего. И самое главное, помни: он не единственный мужчина на свете. И если с лордом Друбэлом у тебя не сложится серьёзных отношений по какой-либо причине, на его место обязательно придёт другой, во стократ лучше.
Капитуляция
«Как же всё было просто, пока можно было прикрыться приворотным зельем», раздражённо рассуждал Беренгард, остановившись посреди гостиной и устремив невидящий взгляд на языки пламени, трепещущие в камине.
Лгать самому себе не было ни сил, ни желания Одэлис нравилась ему. И не только как смазливая мордашка с пышной грудью. С ректором Джавьер было интересно просто общаться. Она была приятным собеседником с непривычным взглядом на жизнь, острым умом и не менее острым языком. Одэлис сочетала в себе несочетаемое, и этим вызывала неподдельное восхищение. Она была нежной, заботливой и мягкой по отношению к своим воспитанникам, игривой и лёгкой с Вэггом и Бласами, которым очевидно симпатизировала, и колючей, ядовитой и неприступной с теми, кто пытался её задеть словом или делом. И Амлас ловил себя на мысли, что ему хочется узнать эту женщину поближе, увидеть все грани её характера, стать для неё кем-то большим, чем просто неприятный знакомый или коллега.
Только вот сближение с Одэлис было чревато последствиями. Амлас помнил шутливый разговор с Колдо в самом начале их пребывания в особняке герцогини Керро.
«Такие женщины никогда не согласятся на роль любовницы, сказал тогда Итерри. Они завладевают сердцем и разумом, а потом полностью подчиняют себе и окольцовывают».
Тогда Амласу эти слова показались смешными. Сейчас же он был готов согласиться с другом. Потому что его мыслями ректор Джавьер уже завладела, да и сердце предательски сжималось каждый раз при виде Одэлис, а дракон в голове яростно ревел, стоило заметить её тёплую улыбку, адресованную кому-то другому.
«Я не могу быть с ней! с отчаяньем подумал Амлас, вновь возобновляя движение по комнате туда-сюда, от окна к камину, мимо дивана, до двери и снова к окну. Плевать на разницу положений. К чёрту мнение отца, тётушки и всего света! Но её тело просто не выдержит мощь моего дракона!»
«Выдержит, зашелестел внутри зверь. Ты просто слепой дурак, раз не видишь и не понимаешь. Она выдержит всё! Идеальная Вкусная Сильная Она родит нам чудесных сыновей».
Амлас зло зарычал сквозь стиснутые зубы. И в этот момент в дверь раздался стук.
Ну, кого там ещё принесло проворчал Беренгард и отправился встречать незваного гостя.
На пороге к его изумлению обнаружилась Одэлис. И от того, в каком виде она решила нанести визит, у Амласа рот моментально наполнился слюной. Потому что ректор Джавьер была облачена в прозрачную ночную сорочку, подол которой выглядывал из-под полы длинного тёмно-синего халата, в вырезе которого виднелись тонкие ключицы, которых так и хотелось коснуться губами.
Ректор Джавьер, судорожно сглотнув, выдохнул Амлас вместо приветствия.
Вы просили меня о помощи, напомнила Одэлис светским тоном. Вот я и пришла помочь. Если, конечно, вы всё ещё заинтересованы.
Боюсь, пока вы в таком виде, я точно не смогу расслабиться и сосредоточиться на обмене магией, нервно проговорил Амлас, но всё же посторонился, пропуская женщину
в свою постель. Если, конечно, вас не пугает то, что я не невинная девица, а, как это принято говорить в обществе? Ах да, порченный товар.
Вы не товар, а человек, даже не задумываясь, возразил Арцэй. И только потом до него дошёл смысл данного заявления. Признаться, я удивлён. Мне казалось, вы придерживаетесь строгих взглядов и традиционных семейных ценностей, предписывающих девушке сохранять невинность до брака.
Улыбка на губах Дзэты не дрогнула, однако на дне глаз отразилась печаль.
Я прививаю своим воспитанницам уважение к традиционным семейным ценностям, поправила она. А ещё учу, как дороже продать девичью честь. Потому что в мире, где правят мужчины, женщина ценный актив. И я тому яркий пример.
Арцэй нахмурился, однако не посмел ничего спрашивать, прекрасно понимая, что любой вопрос будет бестактным. Однако Дзэта, видимо, была настроена на откровенность.
Герцог Габино всегда относился что ко мне, что к брату весьма цинично, сообщила она отстранённо, и Арцэю стало очевидно: безмятежная улыбка на её лице была лишь искусной маской, за которой женщина скрывала свои настоящие чувства. Фарнас, как лишённый активного наследия, считается своего рода выбраковкой, поэтому с детства отец практически не уделял ему внимания. А вот я была его любимицей, голос Дзэты наполнился ядом. Унаследовав фамильный дар рода Габино способность обращаться в снежного барса, и красоту матери, я была крайне выгодным капиталовложением, и с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать и я впервые вышла в свет, отец перебирал кандидатов мне в мужья, подыскивая максимально выгодную для себя партию. А меня буквально тошнило от вида пузатых лысеющих лордов, графов и герцогов, окидывающих меня плотоядным взглядом, точно кусок говядины на обеденном столе.