Налаживаю телесный контакт, Наталья Петровна. Он нам скоро потребуется. Сразу, как только вернемся в нашу каюту, пояснил я и едва не засмеялся, видя, как меняется выражение ее лица.
В чем дело, корнет она резко остановилась, щечки покраснели, и я тут же почувствовал готовность к ментальной атаке.
Ментальная атака от хорошего специалиста штука неприятная. В зависимости от целей она может приводить к самым разным результатам: маг способен просто сделать больно в любом участке физического тела; может наслать страх, причем такой, что захочется бежать, раздирая воздух собственным воплем ужаса знал я таких ментальных умельцев. Некоторые менталисты-шутники могут сделать так, что их несчастная жертва как бы сходит в туалет. Тут же, не снимая штаников. Но это все относится к высоким магам из иных миров, которых я знал прежде. На что способна Наталья Петровна мне было любопытно, но я не стал ее провоцировать и пояснил:
Наташ, я говорю об экзоментальном сканировании по Ларину. А ты о чем подумала?
Знаешь, Саш, ты!.. ее щеки вспыхнули еще ярче я прямо залюбовался.
Ого, какой прогресс! Ты меня даже начала называть на «ты»! Наташ, я снова взял ее руку, и она ее не вырывала. Давай будем проще? Неужели ты всерьез могла подумать, что перед нашей непростой высадкой, я затяну тебя в каюту и проявлю нечто нескромное?
Нет, не думала! Просто намеки крайне ненормальные! она сжала мою ладонь, и я почувствовал, что в ее с виду не слишком тренированном теле кроется сила.
Знаешь, если говорить о ненормальном, то в одном из известных мне миров есть такая поговорка: каждый думает по мере своей распущенности, я улыбнулся, заглядывая в ее красивые, зеленые глаза.
Глупая поговорка. Потому как на самом деле каждый думает настолько, насколько ему позволяют мозги. И если они на месте, то человек в первую очередь рассматривает самые неприятные для себя варианты развития событий. Я очень сожалею, корнет, что теперь не вы у меня в подчинении, она тоже улыбнулась мне в ответ. Вышло это у нее мило и одновременно как-то опасно.
Об этом мы обязательно поговорим позже. А сейчас у нас мало времени. Нужно успеть провести сканирование по Ларину. Поспешим в каюту. Тем более я переживаю за Бабского, я направился по коридору вдоль стальных панелей, над которыми мерцали туэрлиновые кристаллы.
Волнуешься, что он с твоей Элиз? Не беспокойся: Бабский, у него свои причуды, но он вовсе не бабник, Бондарева поспешила за мной.
Я переживаю, что Элизабет убьет его, если он допечет ее своими шутками, я свернул налево, кивнув приветствовавшего нас мичману.
Она твоя любовница, да? И Ольга Борисовна знает об этом? тихо спросила Бондарева.
Я ответил ей, когда мы остановились у двери каюты, той самой, в которой недавно летели с Ольгой на базу «Сириуса»:
У меня нет секретов от Ковалевской. Она позволяет мне любовниц. В ограниченных, конечно, пределах. А ты уже если пошли на такие откровения У тебя были любовники?
Нехороший вопрос, корнет. Очень нехороший. Ведь я замужем. Никому бы в голову в «Грифоне» и во всем «Сириусе» не пришло бы в голову спросить меня о подобном, сердито произнесла штабс-капитан.
Наташ, но ты же сама об этом заговорила. Я лишь расширил границы твоего вопроса. Давай будем проще и добрее друг к другу? я сделал маленький шаг, разделявший нас. Сейчас мне невыносимо хотелось ее обнять, слегка оплетая рукой гибкую талию баронессы. Обнять и прижаться к полным и сочным губам Наташи своими. Я не сомневался, что если я это сейчас сделаю, то в ответ тут же заработаю душевную пощечину. Но пощечина это такая мелочь. Я столько отхватывал их, что, если перечислять, язык устанет. Просто не время сейчас было проявлять столь нахальную инициативу. Пришлось довольствоваться близостью ее зеленых прозрачных глаз и едва уловимым запахом персидских духов.
Открывай дверь, сказала Бондарева, вполне понимая, что я удержался от того, чего очень хотел. Менталисты легко распознают подобные порывы, если их не умеешь скрывать. Я же не скрывал, наоборот показал свое желание. Это полезно: ведь мы начали играть в такую игру еще в ее кабинете на «Сириусе». И чтоб ты не сомневался: у меня никогда не было и быть не могло любовников! добавила она, когда я повернул стальную ручку двери. А еще ты должен понимать, кто мой муж, почти беззвучно произнесла баронесса, когда дверь открылась.
Когда мы вошли, Элизабет стояла возле иллюминатора, вглядываясь в сумерки, опустившиеся на землю. Сомневаюсь, что с большой высоты и в полутьме госпожа Стрельцова могла разглядеть что-то интересное. Скорее это был способ не слушать Бабского, который вещал очередную веселую историю.
Элиз, дорогая, сейчас я скажу кое-что неприятное, начал я, подходя к ней и понимая, что она отнесется к этому с легкостью, как и любому моему капризу. После недолгого сложного периода наших отношений, прервавшегося ее поездкой в Лондон, для меня она стала сущим ангелом. И я не представлял, может ли Элизабет оказать хотя бы в чем-то. Мне нужно побыть с Натальей Петровной здесь наедине, продолжил я. Примерно полчаса. Забери с собой Алексея Давыдовича и сходите в кают-компанию, попейте кофе.