Я поставил ружьё у стога, вытер руку о сено и тут же чиркнул зажигалкой. После начал, щурясь в тусклом свете голубоватого огонька, крутить вещицу в пальцах. На ней просто обязаны быть клеммы или гнездо, хотя бы самые мизерные. Но тщетно, поверхность везде была ровная, без рисунков или отверстий.
В шкатулке ничего больше не было? быстро спросил я у эльфийки.
Нет, тихо произнесла она и добавила: Что случилось? Я не понимаю.
Дай бластер, вместо ответа произнёс я, но когда увидел неуверенность на лице девушки, успокоил: Я только посмотрю. Хотел бы украсть, давно бы украл.
Киса протянула оружие, и я тут же начал крутить в руках и его. А вот в бластере отверстие нашлось: в самом низу рукоятки под плотной прилегающей резиновой затычкой.
Тяжело вздохнув и облизав пересохшие губы, я вернул оружие девушке. Если бластер тоже надо заряжать, как обычный фонарик, то в нём, скорее всего, электричества хватит только на один выстрел. Но это уже даёт надежду на решение загадки. А записка человека из прошлого меня очень заинтересовала. Голос не казался напуганным, не казался уставшим или принадлежащим умирающему. Нет, он был полон сил и уверенности. Так старик читает вслух свой дневник или мемуары.
Блин. Записки древнего. И этот древний не из простых, так как на рукояти и других частях имелась очень кропотливо сделанная, переливающаяся на свету подобно радуге гравировка с А с чем, собственно? Я смог узнать только воина в странных доспехах и с оружием в руках, и он расстреливает странную зубастую тварь.
Золото древних. Блин, надо срочно найти, чем зарядить эту штуковину. Золото древнего, это ж можно и квартирку поменять, и жениться, в конце концов.
Стоп, тихо произнёс я, Надо успокоиться. Надо не забывать, что есть обязанности, есть пустые кошелёк и желудок. Без еды и денег много древностей не накопаешь.
Я поглядел на эльфийку.
Правильно, Киса, сперва мы пойдём к гномам, пополним запасы. Потом зайдём в Яблоневку, и если есть заказы, сделаем. А затем направимся к ближайшему сохранившемуся месту древних. Должно же быть хоть что-то.
Киса? переспросила эльфийка.
Я это вслух сказал? состроил я придурковатую физиономию.
Меня зовут Мита-Эр-Кисан. Мита из рода Кисан, недовольно процедила моя спутница, и я пожал плечами.
Как скажешь. Но вопрос, ты пешком добралась до Вертышек?
Попутками, пробурчала она, убирая бластер в сумку.
Перекладными телегами? И тебя не ограбили, не изнасиловали, не избили? Везёт дуракам и дурочкам, ехидно произнёс я, ожидая гнева со стороны эльфийки, но она вдруг шмыгнула носом и заплакала.
Эй, что с тобой?
Я очень боялась. Я думала, все люди дикари, но они меня угощали тем, что ели сами, дали одеяло и всё время шутили. Даже один ворчливый старик, который ругался на всех и бил палкой помощника, всего лишь давал советы.
Да, хороших людей больше, но негодяи дольше запоминаются, с ухмылкой произнёс я.
Угу, кивнула девушка и добавила: Боюсь возвращаться домой. Я украла вещи и деньги. Сказала, что вернусь овеянная славой. А теперь понимаю, что просто дура.
Я вздохнул и постарался перевести разговор в другое русло.
Ты хорошо говоришь по-русски.
Бабушка заставила учить.
Твердила, так надо. А она, знаешь какая? Она одна из тех, кто настоял, чтоб в крупных провинциальных городках были эльфийские общины. Чтоб эльфы не только у корней Великого древа жили. К бабушке иногда даже святые и непорочные гаш прислушиваются, хотя она сама совсем не святая.
Крутая, значит, поскрёб я в затылке и продолжил: Так, денег у нас на вторую лошадь не найдётся. А вот на второе женское седёлко наскребу. Пристегну позади своего. Но сначала гномы и Яблоневка. А самое первое, что надо сделать, это лечь поспать.
Спать-то легли, но сон не шёл. Я долго ворочался, глядя то в бесконечное небо, то на фонари далёкой деревни, то на Кису. Эльфийка тоже таращила глаза, бесконечно зевая.
А разбойники не погонятся? тихо спросила она.
Хотели бы, сразу пошли бы по следу конными и с собаками, а если не пошли, то можно спасть спокойно. Сейчас они наверняка сидят в том же кабаке и обсуждают, как упустили лакомый кусок.
Так уж и лакомый? съехидничала девушка.
Ну я задумчиво промычал, но так ничего и не произнёс.
Нечего произносить. Зато после протяжного зевка продолжила эльфийка:
Да, бластер и золото дорого ценятся среди людей.
Наверное, пробормотал я и улыбнулся, ибо эльфийка уже сопела, укрывшись плащом.
Через десяток минут вырубился и я. Если что и снилось, то не запомнил. Просто закрыл глаза, проваливаясь во мрак, а следующий миг выпал из него в прохладное утро с сереющим горизонтом.
Я потянулся и встал, а затем, поглядел на укутавшуюся, словно, гусеница в коконе, эльфийку и обогнул стог сена, где сделал мокрое дело.
Гнедыш уже принялся жевать сено.
Нам пора, тихо произнёс я, наклонившись над девушкой, когда вернулся на место.
Она что-то невнятно пробурчала на эльфийском, а потом неспешно высунулась из-под края плаща. Её длинные ушки аж посинели от холода. Вообще, не представляю, как они морозы переносят, ведь должны остаться без ушей.