Но Курощуп оказался редкостным неадекватом.
Мои извинения его только раззадорили. Знаете же, бывают такие мудаки, которые от хорошего обращения только окончательно охреневают и путают берега.
Вот-вот, МОЯ невеста, замахал топором Курощуп, На коленях у неё прости прощения, барин-блядун.
А плетей не хочешь, не? поинтересовался я.
А я не ваш, чтобы вы меня плетьми кормили! окончательно рассвирепел Курощуп, Я Прыгуновский. Ну а вы, что стоите, братцы? Он же вашу сестру насиловал, на этом самом стогу, который вы сами и скирдовали!
Али вы ради этого скирдовали? Чтобы барину было блядовать мягче, да сподручнее? Бей его ребята, бей! Не нужны нам больше барины, накушались! Да и Император помер, так что нету больше у баринов их главаря!
А ну, навались на этого любострастника! Сейчас мы тебя самого, барчук, на этом стогу насиловать будем, вилами
И Курощуп бросился на меня с топором.
А еще через мгновение произошло нечто странное все холопы, кроме Вандамма и его дочери, рванули вслед за Курощупом.
Вы спросите, а что же тут странного?
А то, что я неплохо знаю людей и уверен, что люди так быстро своего настроения не меняют. Курощуп, конечно, тот еще оратор, но эти парни еще пять минут стояли на коленях и смотрели на меня с ужасом. А теперь бегут меня курочить. Не бывает так. Наверняка не обошлось без магии, но мне сейчас, понятное дело, некогда было разбираться.
Мда, вот тебе и попаданство в магократа-дворянина.
С другой стороны, свою прошлую жизнь я закончил тем, что одолел в драке четырех зеков-смертников. Так хули мне бояться каких-то крестьян с вилами?
Тем более что тут не тюремная камера, вокруг поля, пространства для маневра сколько хочешь. Главное, чтобы новое тело не подвело.
Курощуп подбежал ко мне первым и замахнулся топором.
Но замах был чересчур широким, бил Курощуп, как лесоруб, а не как воин-убийца. Впрочем, его намерения меня убить никаких сомнений не вызывали.
Я тупо пробил прямым Курощупу в челюсть, парень вместе со своим топором отлетел на метр, и тут же обмяк.
Неплохо. Хотя в старом теле я бы, пожалуй, ударил изящнее и сильнее.
Тодзи и Гэндо тем временем атаковали меня справа и слева. Гэндо попытался уработать меня вилами, но я уклонился и повалил его оземь подсечкой. Тодзи оказался умнее. Свою косу он выкинул, еще когда бежал ко мне, зато от души пробил мне в грудину кулаком.
В тот момент, когда кулак Тодзи пробил мне дыхалку, я с ужасом осознал, что эти парни всю свою жизнь гнули спины в полях, что они накачаны и выносливы на уровне турникменов из моего родного мира, а может даже и превосходят их.
А я тем временем в теле барчука, который определенно, если и тренировался, то только в просмотре аниме или в развлекухе с крестьянками в стогах.
Дыхание от удара мне перехватило. Время было упущено, а поганый Тодзи, не замешкавшись ни на мгновение, засадил мне кулаком в живот.
Внутри все перевернулось, я сложился пополам.
Как глупо, Боже мой.
Барчук, в которого я попал, владел своим телом на уровне первоклассника.
С другой стороны, я же свалил Курощупа. Мне бы собраться, восстановить дыхание, привыкнуть к этому слабосильному телу
Но меня уже повалил на землю и стали избивать ногами. Вандамм что-то орал, но его никто не слушал. Нос мне разбили сразу, потом сломали коленную чашечку.
Кто именно меня гнездит я уже разобрать не мог, но был уверен, что участвуют все четверо холопов, кроме выбывшего из боя Курощупа.
А потом я сквозь потоки заливавшей глаза крови из рассеченного лба увидел, как мне в шею стремительно летят вилы.
Всё, приплыли. Самое недолгое попаданство в истории, блин
Глава 5. Сестрица в пивоварнях
«Ибо что есть магия, как не избранничество? И никто не становился магократом по своей воле, но лишь по воле магии. Она сама избирает сосуды, куда влиться.И поэтому первая инициация всегда травматична для магократа. Неофит должен отказаться от себя самого, от самой своей жизни и личности, чтобы магия вошла в него. Он должен быть смиренен, и отказавшись от самой жизни своей, открыть свою душу, чтобы магия вошла туда, не как гость, но как хозяин.
И потому магократы и правят, не только лишь по праву сильного, но по праву избранничества. Они выбраны магией, Вселенной, Богом, если хотите. А потому покорность подлых сословий не есть вопрос политики. Это есть вопрос вселенского устройства»
Владимир Соловьев, русский философ, «Liber Magocratiae», том IV
А потом, за секунду до того, как мне в горло вогнали вилы, я вдруг преисполнился. Чего именно я преисполнился? Не знаю. Но преисполнился точно.
Меня вдруг обдало чем-то неотмирным, всё изменилось за одно мгновение. Мне стало страшно, но испугался я не смерти. Её я никогда особо не боялся. Тем более сейчас, когда я только что успешно пережил смерть, если можно так выразиться.
Мир вокруг неожиданно стал очень медленным, вилы приближались ко мне, как в замедленном раза в три видосе.
Я теперь мог рассмотреть гнездивших меня холопов во всех подробностях.
У Тодзи была крупная бородавка на носу, Гендо замахнулся, чтобы пробить мне с ноги в пах. Дрочило наступил огромной ступней размера пятидесятого мне на сломанное колено, а Синдзи был именно тем мудаком, кто решился запороть меня вилами.