Единичные случаи встречи с ка-хидами обычно заканчивались смертью, причём довольно кровавой. Говорят, находили изрубленные тела вейг и лювинов, их отрезанные головы, снятые скальпы и даже алтари с кровью и вырванными сердцами.
К тому же, я отлично помнил, что узнал в тёмной червоточине вместе с Волотом. После прорыва эфира на Палео-сторону именно ка-хиды распространились по всей планете. Они отлично перенесли влияние тёмного эфира, даже с усиленными мутационными свойствами. И если
те же вейги или лювины не смогли этому противостоять, то ка-хиды прекрасно себя ощущали.
В итоге Волот захотел сделать ставку именно на ка-хидов.
Что же до другой расы эмпиров то о них не было известно ничего. Даже фотографий не имелось. Ни карандашных набросков, ни научных трудов ничего.
Только легенды.
Вейги говорили, что эмпиры живут в Западной Африке и выглядят как горные великаны, что они познали некую тайну Вселенной, чтобы жить вечно и прятаться среди скал и пустынь.
Лювины говорили, что эмпиры живут среди озёр Северной Америки, у Гудзонова залива, и что они маленькие, худые и лёгкие, имеют крылья и умеют летать, как птицы.
В итоге ничего внятного про эмпиров я так и не выяснил. Только то, что их никто не видел, но все почему-то были уверены, что они существуют. Я же поймал себя на мысли, что в это не верю за сто лет хоть какие-то признаки существования целой расы должны были появиться, а их не было.
Пока я об этом думал, наш АЭ-Роптер приближался к первому большому Пространственномй коридору. Он должен был перенести нас сразу к государственной границе. Пропуск и виза у меня имелись, как и у Азель, так что никаких проблем я не ждал. Ну а пропажу Виринеи должны были обнаружить только через несколько часов, когда мы будем уже за пределами страны.
Тем временем вейга шуршала очередным пакетом со сладостями и на полном серьёзе обсуждала с мехо-големами, каким образом арахис может ускорить приход апокалипсиса.
Хотя небольшое волнение всё же возникло, когда во время проверки документов на меня чересчур долго смотрел инспектор таможни, но когда он наконец произнёс: «Рады видеть вас в Еврореспублике, господин Бринер! Приятного пребывания!», меня сразу отпустило.
Ещё несколько дней нам предстояло передвигаться на поезде, вплоть до бывшего Лондона. Теперь на месте огромного когда-то города размещался главный пункт пропуска через границу на нулевом меридиане.
Никто не спрашивал документы для механических големов, которые меня сопровождали, хотя оба Соломона всегда производили фурор.
Люди просили с ними сфотографироваться или спросить у них что-то, ну а мехо-големы изображали немного глуповатых роботов, односложно отвечая на любые вопросы.
Они не хотели, чтобы в них заподозрили людей.
Ещё рановато для всеобщего ажиотажа, голубчик, на четвёртый день сказал мне профессор Троекуров, когда люди разошлись после очередного фотографирования в нашем купе. Уверен, многие захотят стать такими, как я. Бессмертными и неуязвимыми.
«Надеюсь, этого не понадобится», хотел сказать я, но промолчал.
Не стал портить профессору его научный эксперимент.
К тому же, перед отъездом он отправил секретной почтой все свои наработки по программе «Спасение» напрямую генералу Чекалину, а это значило, что если я не справлюсь со своей задачей, то у человечества всё равно будет шанс выжить.
Под монотонный шум поезда я прикрыл глаза, погружаясь в медитацию и новое перераспределение силы. Мерно задышал, отгораживаясь от мира, и
Абубакар, паршивец, будто учуял, что я пребываю в спокойствии уже целых десять минут, поэтому решил прислать мне очередной доклад. Причём громким и зловещим шёпотом:
«Хозя-я-яин. Если ты сильно занят, то это может подождать. А может, и не может. Я тут в растерянности но возможно, это не так уж и важно, а может».
«Говори уже!» отозвался я, окончательно обрывая медитацию.
Абубакар замешкался, но всё же сообщил:
«Тут, значит, такое дело. Тёмная Госпожа только что сказала, что они отправляются к ка-хидам. В связи с этим у меня возник вопрос: а кто такие ка-хиды? Они ведь тоже едят зефирки или нет?..».