Завершал процессию директор Буковец, привычно маячивший где-то сзади.
Адепты могут быть свободны! заявила алхимичка, некромантка же просто посторонилась, и мы с облегчением покинули кабинет.
Отойдя от кабинета на достаточное расстояние, я тут же завертела головой, разыскивая Хельги. Надо же было разобраться, как он меня стукнул и как я в свою очередь приложила Рихтера. Все эти ниточки-тесемочки ненаучно это звучит, мрыс дерр гаст!
Как назло, вампира не было видно: кругом стояли сплошные эльфы (их, по-честному, было всего-то три штуки, но эльфы всегда производят впечатление маленькой шумной толпы). Келлайн дергал меня за рукав, Келефин махал рукой у меня перед носом, а Куругорм с блеском в зеленых глазах выпытывал, как именно я ухитрилась вот так шандарахнуть самого непобедимого Рихтера.
А я знаю? беспомощно ответила я, но это ничуть не удовлетворило эльфа.
Знаешь! сурово сказал он, невольно напомнив мне своего легендарного тезку. Все ты знаешь, Яльга, только скрываешь. А ну делись профессиональными секретами!
Цеховая тайна! пискнула я, но юридически подкованный Келефин только хищно прищурился:
Слышишь, братец? Эта индивидуалистка совершает натуральное преступление. Отказывается раскрыть цеховую тайну юным коллегам! И что мы с ней сделаем?
Отдадим на опыты Шэнди Дэнн, широко улыбнулся Келлайн, еще крепче вцепляясь в мой рукав. А то в столовой давно ассортимент не обновлялся
Ага, хмуро сказала я. Вот ты и обнажил всю глубину своей злодейской натуры!.. Да говорю же, сама не поняла как! Просто там ну
Что ну? хором спросили Перворожденные.
Я чуть замялась:
Ну как вам сказать Все трое смотрели на меня, как паства на пророка, и мне стало страшновато. Невольно я разозлилась и вырвала рукав у Келлайна из пальцев. Еще раз за руку схватишь тебя так же приложу! Эльф тут же спрятал руки за спину, а я, поняв, что другого выхода нет, продолжила: Короче, так! Когда он заклинание плел, я увидела ну пускай будет магическое поле. Так ведь нам, кажется, Фенгиаруленгеддир объяснял?
Слушай, как ты это произносишь? поразился Келефин, но на него шикнули и показали разом два кулака.
Только я не как в учебнике видела, не сферу, а Я замолчала, безнадежно глядя на эльфов. Как же им объяснить, чтобы поняли? У них, наверное, кошки и колыбельки вообще логически не увязываются
по-гномийски. Я с интересом прислушивалась, но нового пока ничего не открыла.
Ну а вечером
Вечером в магзале было не протолкнуться.
А потом пазимник как-то разом взял и кончился.
Точнее случился Савайн.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
Вот и сейчас еще полторы недели назад на улице стоял пазимник, листья мирно желтели и краснели, расцвечивая школьный двор этими двумя колерами. Эльфы только вздыхали, глядя, как гном-завхоз, ругаясь в бороду, сметает всю эту красоту в кучу и после испепеляет ее единой искрой. А в прошлое воскресенье с севера подули ледяные ветры, мигом содравшие с деревьев всю оставшуюся листву. Небо затянуло серым, оттуда немедленно повалил снег белый и пушистый, вызвавший у эльфов очередные неуемные восторги. Я утешила себя мыслью, что этот снег первый, а значит, растает через пару дней.
Ага, держи карман шире! Ни мрыса он не таял, только еще больше валил из туч; к пятнице он уже лежал этакими славными сугробами, а в ночь на субботу разыгралась самая настоящая, хотя и маленькая, метель. Она так стучала в запертые ставни, что Полин стонала во сне, невнятно бормоча что-то вроде: «Ну хватит долбиться, заходи уже!»
А сейчас был вечер, и была суббота. И было тридцать первое пазимника, испокон веку отмечавшееся в Лыкоморье под благозвучным названием Савайн.
Откуда в почти поголовно словенской стране вдруг взялось заграничное празднество знают одни только боги. Хотя иностранцев здесь тоже всегда хватало, даже и из людей почти все наши магистры были родом из Западного Края, а иные даже и из Западных Земель. Про эльфов, гномов и вампиров, так и быть, промолчим. Уже который год Словенское Общество било в набат, утверждая, что страна вот-вот сгинет с политической карты, оставив после себя лишь горстку истинных лыкоморцев да кучу иноземных проходимцев. Утверждалось также, что проходимцы эти спят и видят, как бы окончательно подорвать оплот лыкоморской государственности; иные доброхоты из Общества даже пробрались к царю, высказав ему на личной аудиенции все, что думали касательно исторического пути державы. Царь, говорят, отнесся к доброхотам с прохладцей: еще бы, иноземцы жили здесь не первый век, а держава все еще стояла. Это еще вопрос, кто исчезал чем больше иностранец жил в Лыкоморье, тем меньше, собственно, в нем и оставалось иностранного. Лыковку хлестали по крайности так, как делать это умеют только подлинные аборигены. Да и потом, ни один царь не терпит, когда ему начинают советовать, как лучше. Наш так в особенности