Меня словно холодным душем обдало. Что-то мне это описание напоминало А Арман повернулся ко мне всем корпусом и заглянул в глаза.
А еще я знаю, что ты не темная жрица, что бы там Леонардо себе ни надумал. Анна он погладил меня по щеке, продолжая вглядываться в мое лицо, будто стремился там что-то увидеть, я задам этот вопрос лишь раз, и, если не хочешь, можешь не отвечать. По большому счету мне все равно. Это я для себя уже решил еще во время нашего разговора во дворце.
Мне стало очень не по себе. Вспомнился его странный взгляд, когда Арман спросил, почему при первой встрече я сказала, что хочу от него сына. На самом деле в этой фразе не было ничего такого, что могло бы навести его на мысли о том, что я не совсем Анна. Или было?.. Похоже, что да, раз он прямым текстом сказал мне об этом.
Может, не сейчас? Мое горло пересохло, и я с трудом смогла выдавить эти слова.
Как же я ошибалась, когда подумала, что все стрессы на сегодня для меня закончены
Нет, Анна. Только сейчас, качнул он головой, продолжая пристально смотреть мне в глаза. Мы оставим в сегодня все свои самые страшные тайны, чтобы навсегда оставить их в прошлом или какие-то все же при себе, но уже никогда к ним не вернемся. Я приму любое твое решение.
И я почувствовала, что он прав. В другой раз у меня просто не хватит духу признаться. Я найду тысячи отговорок и сто тысяч причин, почему не должна этого делать, ведь раскрывать свои самые темные тайны бывает сложнее, чем обнажиться на площади, полной людей.
Во время нашей первой встречи ты поднял из-под моста уже не ту Анну, которая с него прыгала, наконец, призналась я.
И только тут поняла, что иррационально все это время винила себя в том, что заняла чужое место. И именно поэтому мне так тяжело было в этом признаться. Но ведь тогда от меня ничего не зависело. И сейчас, можно сказать исповедуясь Арману, я наконец отпустила свой страх и беспочвенное чувство вины.
Облегчение было таким неожиданным и сильным, что я сглотнула подкативший к горлу ком и не сразу смогла продолжить. Арман погладил меня по плечу, поддерживая, но не торопя.
Похоже, в момент смерти Анны ты попытался призвать ее душу обратно, а пришла почему-то я, душа другого мира. И те слова это строчки из одной нашей песни, которая почему-то вспомнилась, когда я тебя впервые увидела.
Что-то подобное я и предполагал. К моему удивлению, Арман разглядывал меня как нечто невероятное и прекрасное. Но душа из другого мира Боюсь, что я провернуть такое не способен. Подозреваю, не обошлось без божественного вмешательства. Темный подарил мне тебя, а я, дурак, ничего не понял.
Я быстро заморгала, пытаясь стряхнуть с ресниц выступившие на глазах слезы. Еще никто и никогда не смотрел на меня с такой любовью и благоговением.
Как тебя зовут? внезапно спросил он. Тебя настоящую?
Анна. Я улыбнулась. Там меня тоже звали Анной. Почему-то вспомнилось, как меня в детстве называли родители, и я тихо добавила: Анечкой.
Анечка смакуя, проговорил Арман.
В его устах это имя прозвучало странно и с сильным акцентом, но очень мило.
А как ты заподозрил, что я не та Анна? Где я прокололась во время нашей первой встречи? И почему ты это понял только сегодня? задала я мучивший меня вопрос.
Арман улыбнулся, наклонился к самому моему уху и прошептал:
Все просто: это была не первая наша встреча.
Я ошарашенно от него отодвинулась и посмотрела в уставшие смеющиеся глаза. Как, оказывается, все просто! И дернуло же меня заикнуться про первую встречу! Но почему в памяти Анны не оказалось ничего, что бы намекало, что она когда-то видела Армана? Может, это действительно какие-то божественные проделки?
Мы танцевали на балу во дворце. Вряд ли юная леди забыла бы о таком событии.
И не поспоришь. Я ошарашенно покачала головой. О таком не забывают.
И пока я растерянно хлопала глазами, Арман потянулся ко мне и поцеловал. Голова закружилась от того, как трепетно и нежно он касался моих губ своими, как ласково дотрагивался пальцами до лица, прижимал к себе.
А ведь совсем недавно я могла его потерять Навсегда
Наши глаза встретились. Наверное, эти мысли возникли у нас обоих одновременно, потому что мы на мгновение застыли, а потом наш поцелуй из нежного и трепетного превратился в требовательный, порывистый, страстный, полный дикой необходимости друг в друге. Мы не могли перестать прикасаться, целовать, обнимать, ощущать, чувствовать. Нам обоим было необходимо здесь и сейчас раствориться друг в друге, стать единым целым, заклеймить, присвоить. Одно дыхание на двоих, стоны и вскрики. Теснота кареты стала нашей союзницей и соучастницей, весь мир застыл за ее тонкими стенами, перестал существовать, а потом осыпался к нашим ногам невероятно яркой мишурой, вспышкой за закрытыми веками.
Наверное, этой ночью те, кто видел карету герцога ан Бриера на ночных улицах города, подумали, что старика толкал в ребро нехилых таких размеров бес.
Моя Анна, прошептал Арман, убирая влажную прядь с моего лба. Моя Анечка.
Твоя, ответила я и провела пальцем по его шраму. Только твоя.
Прости, я не хотел, чтобы все произошло в тесной карете