Мы с Петром и с Сашей Хабаровым отрабатывали стрельбу с любого ракурса по конусу. В каждом квартале один из них становился лучшим стрелком училища. Саша и своего теперешнего ведомого, старшего лейтенанта Николая Аврамцева, готовил по этой программе, пока было топливо в училище. Изо всех типов оружия. Здесь баллистику спиной чувствовать
надо. В этот момент летчик сливается с машиной и, кроме двух точек, его ничего не интересует: положение своей машины и точка прицеливания, обычно это бортовой номер или, как у финнов, неудачно расположенная эмблема собственных ВВС. Трехпатронная очередь из ШВАКов, шесть трасс вырвались из пушек, щелчок выбора и шестипатронная очередь из БС. Саня с ходу пошел наверх, занять свое место в строю, а Николай чуть промедлил, желая убедиться, что трассы чертят нужную кривую, и тоже задрал нос вверх в косой петле. Передний «мессер» получил разрывы в районе фонаря, перевернулся и скользнул в озеро, а второй точно в эмблему и по хвосту. Клюнул носом и, вращаясь через нос, рухнул. Атаку финны оценили. Так бьют только летчики-снайперы. Вместо иммельмана, проделали маневр «врассыпную», разойдясь веером со снижением. И, прижавшись к самой воде, пошли к Приозерску. До самого Лисьего Носа больше никто не мешал. Петр и начштаба сели на Бычье Поле. Требовалось получить «цэу» и представиться.
Петр передал свои высотные краги подошедшему технику:
Заправить со смесью один и проверить масло. Боезапас полный.
Есть. Именно лакированных авиационных гарантированных гробов в этом стаде хлама и не хватало.
Язык придержи, сержант. Займись обслуживанием. Где начальство?
Там. Смеси нет. Сержант пальцем показал в сторону, противоположную форту «Риф», к городу.
Найди или не заправляй, это разведчик, высотник.
Есть, товарищ летчик. Прилетели, командуют. Где ее искать! тихонько пробурчал не спавший несколько дней техник.
Петр вынул пачку папирос и протянул ее технарю. Тот взял папироску и вопросительно посмотрел на Петра, прося глазами вторую.
Бери.
Спасибо. Найду смесь. Не беспокойтесь.
Подошел Коростылев, которого поставили чуть дальше. Он уже куртку снял, чтобы нашивки были видны, видать, тоже с техниками ругался.
Блин, бардак у них здесь! Никакого порядка.
Ничего, привыкнете, товарищ подполковник. Это шестьдесят первая бригада. Лучшая на Балтфлоте.
Петр куртку тоже снял и перебросил через плечо. Утро было жарким. Завыла сирена. Запыхали дымками двигатели «ишаков», из землянок выскочили летчики. Технари достали из-под крыльев их парашюты. Запуск двигателей осуществляли механики, чтобы сократить время вылета.
Командир бригады на вылете. Командующий ВВС флота вон там, за Кронверкским каналом, на Зосимова, в Южной казарме. Идите по Фортовой, не ошибетесь. Канал перейдете, там направо к «Петру Первому». Налет можете пересидеть здесь.
Машина есть?
Машины запрещено использовать для перевозки личного состава. Они грузы перевозят. Извините, товарищ подполковник, такой приказ. Вы поголосуйте по дороге, может, кто и подберет.
Загрохотали орудия, дежурный по штабу слегка побледнел, тревожно посматривая на накат блиндажа. Место это было раньше глухое, за окраиной города. Сразу за Фортовой дорогой то место, где заканчивали свой путь жители города со времен Петра, его основателя: кладбище, зажатое с двух сторон артиллерийскими «позициями»: складами со снарядами для кораблей и пушек крепости. В просторном блиндаже штаба, кроме дежурного, практически никого не было, только пара краснофлоток стучала на машинках какие-то бумажки, и лысоватый подполковник за столом что-то писал. Петр подтолкнул начштаба за рукав и показал ему рукой на выход. Картина маслом: плотные «девятки» «юнкерсов», двух типов, и «хейнкелей», под охраной немногочисленных «мессершмиттов» шла со стороны Гатчины над Рамбовом, их атаковали с разных сторон разрозненные пары и одиночные истребители И-16. Форты открыли заградительный огонь. Снаряды достаточно беспорядочно рвались на разных высотах. Их было много, но огонь был неорганизованным. Кто во что-горазд. Пара 88-х горела и отходила от города. «Ишаков» было мало. Боем никто не руководил. Его «исполняли» сами летчики. Били ведущих, уходили от атак «мессершмиттов», но атаковали только бомберов.
Многочисленные разрывы снарядов заставили противника начать маневрировать по направлению, еще несколько самолетов были повреждены, но противник прорвался. Часть самолетов пошла в пике, другие просто освобождали люки по команде ведущего. Столбы воды, взрывы. В трех километрах восточнее и в небе, и на море, и на земле был ад, который проигрывала авиация и ПВО города и флота. Настроение: сесть в самолет и броситься на помощь. Но от двух тяжелых высотных самолетов состав и результат боя не изменится. У штаба тормознула полуторка, два краснофлотца начали быстро выбрасывать из кузова пачки
листовок и газет прямо в пыль. Они и вправду никому были не нужны здесь.
Куда едете?
Обратно в типографию.
До штаба авиации добросите?
Прыгайте в кузов, товарищи командиры, и помогите разгрузиться. Сейчас сюда зайдут.