Так, Петя, ты у нас на язык самый неуправляемый, поэтому держись подальше от звена, тем более что ты самый младший по званию, хоть и считаешься «большим начальством». Иначе греха не оберемся. Саня, ты будешь ведущим у Веденеева, но обоих к вылетам допущу только тогда, когда код выучите и зачет Тагиру сдадите. Времени особо нет, два дня даю на зачет. Зря ты его приволок, но деваться некуда.
Петру, которому такое приказание было явно против шерсти, все сказанное не понравилось, и он «полез в бутылку»:
Михал Григорич, не дело говоришь, ой не дело. Не так надо вопрос ставить: бензина нет, ракет нет, подсветку так и не привезли, и где Матюшин никто не знает. Там же, на железной дороге, болтается наш народ, которому неизвестно, где мы и что. Вот и надо отправить этого Веденеева решить вопрос со снабжением и обеспечением испытаний, а не подстраиваться под него. Отправим его к Штерну, пусть выбивает обещанное. Заодно пусть протолкнет сюда колонну машин из НИИ-9. А несданный зачет это веская причина.
Вот, говнюк, неймется тебе. Ладно, отправим его для связи в штаб армии. Если стучит, то ему самое место быть поближе к начальству.
Так и договорились, на полном серьезе рассказали Николаю Веденееву об имеющихся проблемах, о том, что туркменским он не владеет, и о том, что говорил Наполеон про снабжение. Выписали командировочное удостоверение, посадили на машину, идущую из Реболов в Петрозаводск. Кузнецов грозно махал ему вслед пальцем: умри, а снабжение должно быть. Он там пригрелся при штабе армии, прижился, позванивал и пытался получить отчет о наших действиях, чтобы передать это в газеты и командующему. Но топливо, продовольствие и боеприпасы пошли, и пачками листовки. На четвертый день пришли машины из Питера, одну из которых втащили на высоту 290,0, гору Мягловаара. Вторую за Емельяновкой на высоту 253,2. Треугольник получился не очень, но Нижние Тулевары находились под огнем противника, и там располагать станцию было слишком опасно.
Двадцать шестого снег прекратился, облачность поднялась, и синоптики дали 2500, как ее нижнюю границу. Звено вылетело на облет района Кухмо. И тут выяснилось, что карты, предоставленные штабом армии, не имеют ничего общего с имеющейся конфигурацией дорог у противника. 54-я наступала по самому настоящему болоту. Дорога, которая по картам еще царского Генштаба, была, в настоящее время отсутствует. Разветвленная сеть проселочных дорог находится юго-западнее места начала наступления и занята противником. Очень много «вороньих гнезд» на деревьях. Это воздушные и артиллерийские наблюдатели. Чтобы выполнить полный облет этой сети дорог, требуется три-четыре вылета. Основная сплошная линия обороны проходит по западному берегу реки Хуккайоки, примерно в пяти километрах от линии границы, использует все удобные для обороны места и перекрывает все лесные дороги. Глубина обороны на большинстве участков более тридцати километров.
Сам командующий не прилетел, приказал доставить все ему в Петрозаводск. Пришлось Кузнецову с раненой рукой лететь в Пески на У-2, пассажиром. Остальным предстояло совершить еще три вылета, чтобы завершить рекогносцировку. Но погода нас не баловала, вновь пошел снег и облачность опустилась. Противник активности не проявлял, его истребители работали исключительно по неохраняемым бомбардировщикам и связным самолетам. Те самые «вороньи гнезда» заменяли ему локатор. Там сидели добровольцы-наблюдатели, которые определяли марку самолета и передавали это в штаб ВВС/ПВО округи. Вступать в бои с истребителями полку LeR1 во избежание потерь воспрещалось. И тут наши локаторы засекли финскую батарею.
Базы в тридцать километров хватило, чтобы высчитать ее координаты. Самим нам ответить с земли было нечем, пришлось взлетать парой, и отстреляться ракетами с малой высоты. Смогли повредить тягач и грузовик с расчетом. Еще до вылета сообщили в штаб армии о том, что засекли и вылетаем.
В этот раз Штерн прилетел лично, тем более что орудие смогли захватить и подорвать пограничники Ребольского отряда, ведь экспедиция жила у них, и их тоже беспокоили эти обстрелы. Эвакуировать орудие оказалось невозможно. Тогда и удалось задать вопрос командующему об орудиях корпусной или армейской артиллерии и о возможности вести контрбатарейную игру. Только перемещаться надо к Лендерам, там сосредоточена артиллерия противника. Там находится узел ПВО и какой-то штаб (8-й дивизии финнов, как позже выяснилось). Выяснилось, даже дивизионные артиллерийские полки участия в наступлении не принимали. Передовым полкам, кроме 76-мм «полковух» и противотанковых «сорокапяток», бороться даже с деревоземляными огневыми точками просто нечем. А основной артиллерии Красной Армии только дали команду подтягиваться к передовой. Вторая проблема: полное отсутствие бронированных бульдозеров. 54-я дивизия не окружена, она засыпана снегом, и противник не дает возможности почистить путь, по которому она прошла. Одиночные снайперы выбивают механиков-водителей и совершают обстрел групп прикрытия, рассеивая их. Требуется возводить опорные пункты и вешать на танки скреперы, как это сделали по нашему рецепту в 44-й дивизии. Определили основной наблюдательный пункт противника на горе Риковара. Еще один, поменьше, находится на вершине горы Хоманвара. Четырехугольник дорог в четырех километрах от границы ключ к узлу обороны. Так как по дороге и окрестным лесам вообще никто не ходит, но видны свежие воронки, то участок минирован, а подрывается зверье. Многие хутора вообще стоят не занятые никем, видимо, местных жителей финны отселили и круто им не доверяют: они и русскоязычные, и православные. Церквушек с православным крестом сохранилось довольно много.