Ой, простите месье Жак, я задела вас. Ох уж эта огранка. Нужно её обязательно доработать. Знаете, каждый драгоценный камень это целая история. История нашей планеты, ту что создал Господь, так вам будет понятнее. Вот возьмите, допустим, сапфиры, кажется, в них отразилось небо, и на века осталось внутри, погрузившись на небывалую глубину в земные недра. А на самом деле всё гениальное просто. Этот цвет минерал приобретает благодаря примесям железа и титана. Химический состав такой. Понимаете, нет? Коэффициент преломления света у сапфира 1,778 единиц. Температура плавления 2040 градусов по Цельсию. А ещё он характеризуется очень высокой твёрдостью. Огранке поддаётся тяжело. Поэтому я вас оцарапала. Нечаянно.
Тишина. За мной настороженно следят, онемевшие удивлённо слушают. Многие понятия для них звучат какими-то незнакомыми словами и колдовскими заклинаниями.
Заговорила я вас сегодня. Поторопилась я однозначно с отъездом. Но так хочется, чтобы княгиня Жанна рожала у себя на родине. После бала у герцога и отправимся во Францию. Правда, отец?
Медленно поднималась и подходила к окну; стала смотреть на море. На каравеллу. Ожидала. Считая про себя секунды. Перед глазами мелькали кадры последних лет жизни. Воспоминания, запечатлённые в ярких и тёплых тонах, смешались с грустью и слезами.
В глубине моей стонущей души горько стекали слёзы, безжалостные капли пытались смыть боль и тоску. Сердце стонало от невыразимой печали, которая проникала сквозь каждую клеточку моего сущего. Битва разгоралась внутри меня.
Всегда в любой ситуации, этот мужчина был рядом со мной. Мой друг, моя опора, кто знал меня лучше всех. Тогда в Лувре, во время поединка. В пригороде Парижа, спасая Анну и Бланку. В поместье, опять, спасая уже от обвала.
Обернулась. Месье Жак, застыв за столом, неотрывно смотрел на меня. Ярость, страсть, сострадание и ещё куча всего проникали сквозь пелену окончательно принятого решения. Он всё вдруг понял. Подошла.
В монастырь святого Сант-Пере де Касерес в Испании вы меня отвозили бы? Месье Жак?
Молчаливый, в этой ситуации на грани возможного сделанный кивок. Судорожные вздохи. Всё словно через сильное сопротивление, что ломало его изнутри. До предела сжатые кулаки.
Он уходил достойно.
Пролитый чай на дорогой скатерти.
Почему? Месье Жак?
Оно вам не принадлежит. Вы присвоили его вы грешница, стремящаяся захватить власть.
Тихий хрип и его глаза, неотрывно смотрящие в мои.
Оно и вам не принадлежит, месье. Зачем вы так?
Слеза скатилась по моей щеке. Я отравила друга.
Кто вы, Каталина?
Подошла ближе, нагнувшись очень близко, слыша его последние вздохи, прошептала.
Я из будущего мессир, двадцать первый век от Рождества Христова. Попробуйте осознать это, мы такие непонятные вам и горящие на кострах инквизиции гении из будущего, упокойтесь с миром. Вы нарушили свою клятву. Они вам этого не простят. Вы погубили свою Душу. Умоляйте их дать вам возможность всё исправить.
Его голова опустилась на грудь, вся атмосфера стала иной. Там, где раньше звучали смех и непринуждённые разговоры, наступило неловкое молчание. Светильники, ранее создававшие тёплую атмосферу, словно стали более тусклыми, предсказывая зловещий исход.
Отец, встав, закрыл дверь в гостиную.
Каталина, как ты поняла?
Позже Князь.
Боролась с рыданиями смотря на человека, чья голова и часть тела покоились на поверхности стола. Задыхалась. Расстёгивая жёсткий воротник платья. Хотелось сорвать с себя все украшения, с ненавистью ощущала на пальце тяжесть
перстня.
Никогда не ставьте меня перед таким выбором. Никогда. Слышите? Как он мог? Боги! Помогите мне. Он клялся мне! Служить верой и правдой! И предал!
То, что вы сказали это правда, сеньора?
Да! Что это меняет?
Мужчина, что стоял предо мной, был подавлен и растерян.
Как не странно Князь, я остаюсь при этом вашей дочерью. Хотя и помню предыдущую свою жизнь. Думаете, мне легко с этим жить?
Истерика набирала силу; дрожащие губы и ладонь, прижатая к ним тыльной стороной. Она, словно предатель, рванувшийся в атаку, вышвыривала из ума все представления о разумном и здравом смысле. Глаза, пытались найти поддержку у самого близкого человека. Слова, хотели стать раскалёнными камнями, и лететь неистово и свирепо, оставляя после себя горящие следы. Я просто задыхалась.
Тихо, девочка. Тихо.
Я слышала стук его сердца. Всхлипывая бесконечно долго, как ребёнок. Не хотела терять опору его рук.
Каталина, я переживу и это. Моя девочка. Я уже ничему не удивляюсь.
Как больно, отец. Я убила его, своего, друга! Уже ничего нельзя вернуть обратно. Я вновь решилась на это!
Я видел его на посту, он подавал, знаки судну, что подошло так близко. Пришёл поговорить об этом. Сеньор Рикардо, он давно, ещё с Венеции настороженно относился к месье Жаку. Что-то, подмечая, вероятно, к чему мы уже привыкли. Если бы не ты то это пришлось бы сделать нам.
Тело. Это всё, что от него осталось. Господи, кем я стала в этом мире? Осмотрите его карманы. Месье Жак не так давно признался мне, что служит ордену мальтийского креста. Нужно позвать дона Рикардо. Осторожно. Вдвоём мы не справимся. Как только чужое судно уйдёт обратно в порт. Мы выйдем в море. Будьте готовы. Ещё есть кто-то подозрительный?