Похоже, граф Тюренн, королевский советник, не в восторге от происходящего. Понять бы еще, что именно ему не нравится и какое отношение ко мне имеет.
Но чужое напряжение мне даже на расстоянии передалось: по спине зябкий холодок скользнул, заставив меня нервно плечами передернуть.
Я постаралась успокоиться, присела в неглубоком реверансе и поприветствовала присутствующих. Хорошо, хоть над этой ерундой задумываться не надо: все бытовые привычные мелочи память сама подсказывает. А вот головоломки поважнее, в том числе и по собственному выживанию, уже мне придется решать.
Дочь наша, Мануэль задумчиво пожевал губами. То ли в своем отцовстве сомневался, то ли подходящие слова вспоминал. По его блеклой физиономии ничего не разберешь. Мы хотели задать несколько вопросов. Нам доложили, что Вы пытались отравиться
Король снова замолчал. Озвучивать обещанные вопросы он явно не собирался на баронессу уставился. Ну и ладно, обойдемся, сами ответные зададим. Соглашаться с версией самоубийства я точно не собиралась. На Земле в прежние времена за такое в тюрьму сажали и плетьми пороли. Или в сумасшедший дом отправляли.
Может местные традиции и гуманней окажутся, но проверять это на собственной персоне не хочется. А тут и священник у окна торчит. В белой рясе Верховного служителя, что еще сильнее напрягает. Для любой религии покушение на собственную жизнь страшный грех. Неужели меня в монастырь хотят упрятать?
И кто же посмел ввести Ваше Величество в заблуждение? спокойно поинтересовалась я. Мне и впрямь хотелось узнать личность этого прыткого ябедника. Лекарь или служанки? Больше никто в мои покои за последнюю неделю не наведывался.
Пока король недоуменно пялился на меня, пытаясь понять суть заданного вопроса, в бой вступила его фаворитка. Ум у нее оказался намного острее, а желание поскорее разоблачить принцессу... Его ни воспитание, ни придворный этикет сдержать не могли.
Чем же я ей так насолила?
* * *
Вы обвиняете дворцового лекаря в обмане? Ему незачем лгать! громкий, надменно-капризный голос баронессы был полной противоположностью королевскому неуверенному блеянию.
Она,
кстати, так и продолжала сидеть в своем креслице, это я перед ними как провинившаяся школьница торчала. Да уж, именно эта дама чувствовала себя здесь настоящей хозяйкой. А мне, похоже, отвела роль бедной родственницы.
Ну, это мы еще посмотрим!
Нет, речь шла о заблуждении, все так же спокойно возразила я, лекарь либо не совсем верно понял, либо неудачно сам выразился. Отравление действительно было, но ненамеренное. Роковая случайность.
Открыто обвинять местного эскулапа во вранье я поостереглась. Во-первых, принцесса и впрямь убить себя пыталась; во-вторых, не стоит лишних врагов себе наживать. Лучше все к ошибке свести и дело замять.
Не получилось.
Но Вы же выпили снадобье! Зачем? И где его взяли? продолжала наседать на меня фаворитка. Вот ведь, вцепилась, как голодный клещ по весне! Зря она себя на интимном фронте растрачивает, ей бы намного больше прокурорская мантия пошла. Или намордник!
У меня была бессонница, вот и пришлось лекарство пить. А кто его принес Из-за тяжелой болезни я не очень хорошо помню последние события, увы
Если Вы все забыли, то как можете утверждать, что не пытались убить себя?
В логике этой заразе не откажешь. И в стальной хватке тоже. Остальные пока помалкивали: то ли не хотели с фавориткой связываться, то ли им на мою судьбу с высокой колокольни плевать. В том числе и родимому папеньке.
Что ж, придется самой справляться. Я гордо выпрямилась и, глядя в упор на обнаглевшую баронессу, отчеканила:
Потому что наследница престола не может совершить ничего недостойного. По определению! А память она всех иногда подводит. Вы вот тоже забыли, что простая дворянка не имеет права задавать вопросы принцессе. Как и сидеть в ее присутствии!
Ошеломленная неожиданным отпором нахалка сравнялась по цвету со своим платьем и на несколько мгновений потеряла дар речи. Лицо советника осветилось внезапным довольством и тут же снова тревожными морщинами исказилось. За кого из нас он так переживает?
А я требовательно смотрела на по-прежнему безучастного короля, призывая его вмешаться. Пусть, если не о родственных чувствах, то хотя бы о престиже семьи вспомнит! О каком уважении к власти можно говорить, если его дочь прилюдно унижают?
Но помощь пришла с совершенно неожиданной стороны.
Приятно видеть в столь юной особе не только похвальное знание правил этикета, но и присущее ее роду достоинство, негромко, с привычной уверенной властностью заметил повернувшийся от окна священник.
Открывшая было рот баронесса, тут же его захлопнула. И правильно сделала, с этим немолодым, но еще крепким мужчиной спорить себе дороже. Сухое жесткое лицо с резкими, будто скальпелем высеченными чертами, острый взгляд проницательных серых глаз, уверенная осанка. Такого противника и злейшему врагу не пожелаешь!
Верховный служитель Дженаро Берри. Человек, прибравший к рукам всю церковную власть и подбирающийся к светской. Местный кардинал Ришелье? Повезло, что он на мою сторону встал, но все равно неуютно.