Надеваю на ноги мягкие домашние тапочки в тон халату. Ещё один подарок мужа. Тихонько выскальзываю за дверь и спускаюсь в портик.
Всё же Мигель надарил мне все возможные в эту эпоху модные вещи. Откуда они у него, я знать не хочу. Меня устраивает его желание порадовать меня.
Не скажу, что тапочки такое уж новомодное изобретение в Европе. Совсем нет. Тапочки без задников шлёпанцы, широко распространённые на Востоке, в Европу завезли крестоносцы. Их стали шить из кожи с мехом внутри. Мне же Мигель подарил настоящие восточные шлёпки. Лёгкие и красивые, стоящие довольно дорого.
В конце семнадцатого века, в который меня закинуло, тапочки стали символом супружеской верности потому, что тапочки по большей части носили женщины, которые постоянно сидели дома и берегли домашний очаг. Так что намёк мужа я поняла и оценила.
Ночью всё же прохладнее и я, наслаждаясь лёгким ветерком, ласкающим кожу, нежусь на скамье возле огромного куста рододендрона. Меня за ним практически не видно. Я расслабленно вытягиваю ноги и погружаюсь в дрёму.
Ты должен мне помочь, слышишь? Должен! Раздаётся из-за куста грубый требовательный голос.
Прости, но нет, слышу, как отвечает собеседнику дон Смит. Всё было честно.
Честно? Ты это называешь честно? Мужчина возмущённо говорит вполголоса. Да он оставил меня ни с чем. Я нищий.
А я предупреждал тебя, Педро, дон Смит сохраняет олимпийское спокойствие, не поддаваясь истеричности своего собеседника.
Кто же этот Педро, которого обокрали? Несчастный человек! Почему дон Смит не хочет помочь ему?
Непрошеной гостьей жалость к незнакомцу проскользнула в душу. Нельзя же так. Завтра разузнаю, кто он, и попрошу Мигеля оставить его на фазенде. Наверняка найдётся и для него работа.
Я не соображал тогда ничего, Джон, а он этим воспользовался, настаивает Педро.
Любопытство подстегнуло меня забраться на скамью и попытаться рассмотреть через кусты, с кем это спорит дон Смит.
Он не соглашался, а ты в ногах у него ползал, о какой несправедливости ты говоришь? В голосе дона Смита плещется возмущение. Ты отдавал себе отчёт, что творишь?
Мужчина, с которым говорит дон Смит, стоит ко мне спиной. Они одного роста с доном Смитом. Даже при свете луны мне сложно определить цвет волос. Он запускает пальцы в волосы, сжимая их. Он в паре шагов от припадка.
Он шулер, клянусь тебе, Джон, хватая за камзол Смита, мужчина начинает его трясти.
Оставь меня в покое, Педро, отдирает его руки от себя Смит. Какого дьявола ты меня вытащил сюда? Чтобы я слушал подобную чушь?
Я думал мы с тобой друзья, манипулирует дружескими чувствами незнакомец.
Я тоже так думал, раздражённо отвечает дон Смит, наступая и тыча ему в грудь пальцем, ты что же, во имя дружбы решил втянуть меня в свои авантюры?
Мужчина под напором отступает, делает шаг назад и не удержавшись падает в куст рододендрона.
Мелькает знакомое лицо, но я всё равно не узнаю его. Наверное, видела в толпе во время свадьбы.
Какие авантюры, Джон, с жуткой отдышкой произносит мужчина, выбираясь из кустов. Я просто прошу тебя помочь восстановить справедливость.
Дон Смит неприязненно морщится, но мужчина не замечает его реакции и продолжает бубнить:
Я уже всё
спланировал, мне помогут, тебе всего лишь нужно помочь с бумагами.
Меня раздирает любопытство, кто обидел маленького, толстенького человечка, и что он придумал, чтобы справедливость восторжествовала?
Колени болят. Стоять на жёсткой лавке непривычно. Но я боюсь даже пошевелиться, чтобы не спугнуть их. Не знаю, зачем мне вся эта информация, но интуиция подсказывает, что нужно дослушать до конца.
Что ты спланировал? интересуется дон Смит.
Мужчина оживляется и начинает быстро тараторить, чтобы его не остановили:
Он уедет через неделю и больше не вернётся, а ты сожжёшь бумаги, по которым плантация отошла Мигелю.
Я от неожиданности дёргаюсь и чуть было не падаю спиной на каменный пол портика. Зацепившись в последний момент за спинку скамейки, перевожу дыхание.
Кто там, Джон? нервничает Педро.
Да кто там может быть? Птица, наверно, вспорхнула, успокаивает его дон Смит.
Я приваливаюсь к спинке лавки спиной. Нет нужды подглядывать, если и так всё прекрасно слышно.
Теперь понятно, кто этот бедный мужчина. Дон Педро Верейра, собственной персоной. Оболганный и обманутый. Мерзкая тварь!
Он не уедет так быстро, Педро, произносит дон Смит.
Уедет. Я точно знаю. Мне сказал об этом надёжный человек с «Санты Марии», упирается Верейра.
Это было до того, как Мигель женился, тёплым голосом говорит поверенный. Ты бы уехал от такой женщины так быстро?
Наступило молчание.
Хотя ты бы уехал, насмешливо произносит Смит. В твоих жилах течёт не кровь, а вода. Проиграть Тори! Я тебе этого никогда не прощу.
Да ты сам не прочь оказаться на месте Мигеля, смеётся Педро.
Ты больной ублюдок, бьёт его кулаком в лицо поверенный. Никогда бы не подумала, что дон Смит способен на такой отчаянный поступок.
Верейро продолжает хохотать. Я не вижу, что там происходит. Меня больше волнует, куда собрался мой муж. Неужели бросит меня сразу после свадьбы?