Сожалея о том, что по дороге сюда заехала в автокафе, чтобы выпить большую чашку кофе, благодаря которому повысила себе тревожность и ощутила необходимость найти туалет, я рассматривала знакомую обстановку в обители тетушки. Стены дома были выкрашены в мягкий оловянно-голубой цвет, но в каждой комнате сохранилась оригинальная отделка из темного дерева. Светлые стены могли бы визуально увеличить пространство, однако Юдора почти каждый свободный дюйм украсила картинами. Среди них имелись старинные портреты людей, с которыми нас не связывали родственные узы, древние картины маслом с изображением собак и лошадей, хитрых черных кошек, ворующих еду с праздничных столов, и великолепных женщин эпохи Возрождения, плачущих возле ручья. А там, где оставалось свободное место, свисали, подобно серпантину, кости животных, букеты засушенных цветов и бабочки в рамочках.
Над камином настоящим, все еще рабочим зверем, который выходил и в гостиную, и на кухню, висел гобелен, копия знаменитого полотна «Охота на единорога» . Я легко могла вспомнить, как часами сидела перед камином, глядя на гобелен и представляя, что бы произошло, открой кто-нибудь ворота для единорога.
В гостиную вошел кот и сел передо мной, его изумрудные глаза, точно крошечные драгоценности, сверкали в тусклом освещении комнаты.
Похоже, вам здесь весьма комфортно, сэр.
Мяу.
У меня закрались подозрения, что, возможно, на склоне лет тетушка Юдора завела себе нового питомца и просто забыла об этом упомянуть.
Что ж, значит, придется выяснить, как тебя зовут.
Если кот принадлежал
тете, то о нем явно кто-то хорошо заботился, потому как со дня кончины Юдоры прошло уже шесть недель, а питомец выглядел здоровым и счастливым. Хотя вокруг дома хватает мышей он мог все это время кормиться сам. Однако я решила, что выяснять, принадлежал ли этот кот тетушке а значит, теперь и мне, сейчас не время. В данный момент следовало сосредоточиться на том, чтобы распаковать вещи и немного проветрить дом: в нем скопился затхлый, неприятный запах, поскольку особняк простоял пустым шесть недель, и я знала, что Юдоре бы подобное не понравилось. В ее владениях извечно пахло свежей зеленью, чашечкой горячего чая, тающим свечным воском и необычными благовониями.
Сейчас же здесь присутствовал лишь аромат обычной пыли.
Совершив краткий осмотр комнат, я попыталась решить, где мне поселиться. Юдора относилась к тем людям, кто крайне мало времени проводил в своей спальне, считая сон необходимым злом, позволяющим поддерживать работоспособность, но не доставляющим удовольствия. Из-за этого она оставила себе одну из самых маленьких спален в доме в любом случае я бы все равно не хотела занимать ее место.
Всего в особняке насчитывалось десять спален, хотя многие были переоборудованы в помещения для тетушкиных растений. Как я заметила, они тоже пребывали в прекрасном состоянии, так что, должно быть, кто-то действительно присматривал за домом до моего приезда, хотя юрист Юдоры, мистер Гарлэнд, ни словом об этом не обмолвился.
Побродив некоторое время и заново знакомясь с комнатами, которых не видела целое десятилетие, я обнаружила спальню, где обычно останавливались мои родители, когда мы приезжали в гости. Это была просторная комната с очаровательной кроватью с пологом на четырех столбиках и изогнутым эркером с видом на лес и ручей, в честь которого город и получил свое название . Я плюхнулась на край кровати, приятно удивившись тому, насколько удобным оказался матрас.
Комната, впрочем, как и весь дом, дарила ощущение уюта и располагала к себе, в ней я чувствовала себя спокойно. И подумала, что таким образом тетя посылает мне знак, которого я так ждала, дабы понять, что нахожусь в правильном месте. Будучи детьми, мы с братом приезжали сюда каждое лето, пока родители работали. Они не могли позволить себе отправить нас в лагерь, а Юдоре нравилась наша компания. Так продолжалось из года в год, пока мне не исполнилось четырнадцать. Потом отец получил работу в Чикаго, и мы переехали так далеко, что стало невозможно приезжать сюда каждое лето. Поездки в Рейвен Крик стали очень и очень редкими, и Юдора сама предпочитала навещать нас раз в год. Вскоре после свадьбы мы с моим мужем Блейном вернулись обратно в Вашингтон, но, несмотря на то что Рейвен Крик вновь стал намного ближе, я озаботилась своей работой, друзьями и браком. Юдора часто приезжала в Сиэтл, поэтому мы оставались невероятно близки, хотя минуло уже десять лет с тех пор, как я ночевала в ее доме.
В детстве, когда я проводила здесь лето, мне нравилось оставаться на чердаке в старой детской, где я расстилала спальный мешок и раскладывала книги с игрушками по всему огромному открытому пространству. Юдора приносила мне старые коврики и одеяла, помогая строить невероятные крепости. Но сегодня, в свои тридцать пять лет, я полнилась уверенностью, что мои бедра и спина запротестуют, если я лягу спать на полу.