Я дома
Спустя пять лет.
Поднявшись на крыльцо, я огляделся. Действительно, неплохо тут Капа за всем присмотрел. Палисадник выглядит прилично. Правда, елками заросло все да можжевельник затянул периметр плотным ковром. Но дорожки чистые, ухоженные, двор посыпан свежим гравием и на крыльце чисто. Сойдет. На выходных приведу все в порядок. Даже хорошо, что здесь есть, чем заняться. Сейчас пропущу стакан пива и наведаюсь в сарай глянуть на инструменты, а то, может, и не осталось там ничего, и придется обновлять
Я взялся за ручку двери и меня едва не сбило с ног многоголосым воплем:
С возвращением! грянул рев и визг.
Вспыхнул свет, полетели какие-то искры и блестки, а ноздри забило настоявшимися запахами выпивки, жаренного мяса и потного зверья.
«#@$»! выругался я мысленно, стиснув зубы до такого скрипа, что даже в праздничной какофонии было
слышно.
БДСМ! МУЖИК! повалили из дома смутно знакомые, плохо знакомые и незнакомые вовсе морды. С возвращением!
Меня окружили, принялись жать плечи, поздравлять
Ну, привет, Богдан, послышалось хриплое сбоку, и я медленно повернул голову.
Привет, Сивый, выдавил я в ответ.
А мой бывший подельник постарел. Но силы не потерял морда такая же широкая и самодовольная, взгляд только немного уставший, но все такой же самоуверенный. Не порадовал. Я-то надеялся, что он сам свалил уже на пенсию, отхватив все жирные куски, о которых мечтал. Но я ошибся.
Плотность народа поредела в нашем эпицентре, зазвучали какие-то дикие организационные призывы: «Несите пиво, тащите мясо, грейте девок!» А Сивый подошел ближе и хлопнул по плечу.
Ты не отвечал мне, пронзил меня взглядом, хотя параллельно челюсти слабо тянулась бледная улыбка.
Я был в тюрьме, хмуро констатировал я. Не до сентиментальности.
Понимаю. Думать о тех, кто на свободе, неприятно. Ему поднесли бутылку пива, потом попытались всучить такую же мне, но я проигнорировал. А ты возмужал Выглядишь отлично. Даже лучше.
Чувствую себя так же.
Сивый усмехнулся.
Капелло говорит, ты на работу ездил устраиваться?
Да. Мне нужно принять предложение отдела кадров, либо вернут в тюрьму
Ну, чтобы вернуть, надо найти
Нет, отрезал я, глядя ему в глаза. Я не хочу, чтобы меня искали, Сивый.
На этом я развернулся и направился в дом, выискивая взглядом Капу. В голове гудело от голосов и музыки, а взгляд наливался кровью при виде гостиной, забитой народом до самой лестницы и даже выше. В груди задрожало злое рычание.
Богдан, как дела, братан? шлепнул кто-то лапой по плечу, но я лишь раздраженно дернулся, стараясь помнить о том, что новый срок мне точно не нужно получать.
Капу я заметил в зоне кухни, рисующимся перед какими-то громко смеющимися шлюхами. Когда я сцапал его за шкирку и прижал мордой к столу, он только глупо заржал:
А это виновник торжества, дамы!
Я надавил на него сильнее, пока его глаза хоть сколько-то наполнились пониманием, что я злюсь.
Богдан, ты чего?! побледнел он.
Я даю тебе десять минут, прорычал я ему на ухо. Забирай этот балаган и уматывай к чертям, иначе у меня появится новый, но уже пожизненный срок.
И я приложил его лбом об стол, добившись достаточно громкого звука, чтобы все обратили внимание.
6
Видел, как Сивый внимательно проследил за мной, когда я прошел мимо, но было плевать. Я его не боялся. А вот прогуляться зверем и остудить голову пойдет на пользу.
Я соскучился по лесу. По этой безвременной медитации, когда на первый план выходит другая часть психики, а человеческая, забитая проблемами и планами, затыкается хоть ненадолго, погружаясь будто в туман. В тюрьме особо не погуляешь вольеры для выгула воняли, как помойки в зоопарке. Здесь же сам случай велел переждать в звериной ипостаси, пока из моего дома не съедет весь этот цирк.
Я развесил шмотки на ближайшую ветку, замер и огляделся. Лес тут будто стал гуще, либо я от него отвык и позабыл тут все. Вздохнув глубже, я опустился на четвереньки и впился пальцами в холодную землю
Сказать, что оборот дается непросто, ничего не сказать. Но привыкаешь. К тому, что сердце вот-вот будто выскочит из груди, увеличиваясь в размерах за несколько вдохов. Что почти теряешь сознание, и в этот недолгий момент остаешься крайне уязвимым. И каждый раз кажется, будто застрянешь где-то между мирами. Навсегда. Но проходят секунды, и неизменно встаешь на твердые лапы, забывая о мимолетном страхе. Из раза в раз.
Обернувшись в зверя, я неспешно пошатался по поляне, выискивая более-менее широкую тропу, чтобы не ободрать шкуру, и побрел вглубь леса, ворча от восторга. Как же было хорошо не описать! От сочных эмоций в груди расползалось тепло и довольство, нервы попускало, и всё, что оставалось в моем мире хруст веток и чавканье сырой земли под лапами
Свобода.
Тишина.
Почти тишина.
Народ покидал мой дом с руганью, громкими криками и смехом, и я недовольно фыркал на каждый звук. Перепоганили всё надежды провести тихий домашний вечер, суки!
Я тынялся по округе около часа, пока голоса не стихли. Обернувшись в человека, оделся и вернулся в дом. Действительно, все свалили. Кроме Капы. Тот встретил
меня хмурым взглядом с тряпкой и мусорным пакетом в руках. Даже порядок навел, надо же! Хотя, этим же он и занимался в свободное от противоправных нарушений время подрабатывал в кафе и магазинах уборщиком. Хоть что-то научился делать хорошее. Я же молча прошел мимо него к холодильнику, достал бутылку пива и направился на веранду.