откладывая расчеты, мне тут долго с тобой сидеть, задолжаю я тебе прилично
Бесишь, фыркнула я. А что, агенты нынче хорошо получают?
Хочешь ко мне в напарники? оскалился он. Я бы взял. Со сковородкой.
Ой, все
Я и правда не знаю никого, кто бы на медведя со сковородкой ходил
Ты все время отшучиваешься, досадливо заметила я, усаживаясь на стул. На психологии нас учили, что такие люди скрывают немалую боль.
Раф помрачнел.
Я хочу на пенсию, признался вдруг серьёзно.
Так рано?
А мы так рано и выходим из строя
Ты не выглядишь как тот, кто вышел из строя, насторожилась я.
И снова это чувство обнаженности, прозрачности, простоты, которое и прежде возникало у меня в его присутствии, раскрылось с новой стороны. Раф казался совершенно бесхитростным и понятным, и это притягивало едва ли не больше, чем его совершенное тело.
Я истекал тут у тебя кровью, усмехнулся он невесело.
Ты ещё молод, и все у тебя впереди, брякнула я избитую глупость.
Ты тоже.
Это вряд ли.
Бесполезно гадать, кого из нас больше потрепало, вздохнул он. Мы с тобой оба вышли из строя. Просто нам страшно это показать кому-то. Тебе настолько, что ты забралась в эту беспросветную глушь и закрылась ото всех. И не пугают тебя ни агенты, ни медведи. По крайней мере не настолько, как прошлая жизнь
Вас, наверное, учат психологии, прищурилась я.
Да, нас многому учат, уклончиво ответил он и отвел взгляд.
Но ты снова ничего о себе не рассказал.
Мне нельзя, улыбнулся он устало.
Ладно, сдалась я. Не против, если я выпью вина?
Нет.
А ты пьешь?
Иногда.
Тебе сейчас нельзя, к сожалению. Антибиотики.
Тогда я налью тебе.
А я приготовлю укол. И повязку надо сменить.
Повязку я сменю сам, отмахнулся он.
После ужина Раф ушел, а я впервые почувствовала себя одинокой здесь. Стало как-то горько, зябко, обидно Чувства накатили разом. Мне ведь некому было позвонить, пожаловаться Нет, конечно, была Таня, но она не видела меня каждый день. Не вставала со мной утром, не готовила мне котлеты днем. Кхм. Я допила вино и направилась в ванную.
*****
Около десяти вечера Мышка погасила свет в своей норке, и тьма спустилась на округу. Я послонялся по своему неуютному зябкому бараку, пошарил в шкафу, но с утра вещей там не прибавилось.
Мда, вышел из строя задумчиво прошептал я, вытащил сигареты и поплелся на крыльцо.
Когда Мышки не стало рядом, воздух осязаемо сгустился вокруг, и стало трудно дышать. Тишина обещала припомнить мне многое за эти семь месяцев, что я провел под прикрытием. Наверное, мне нужна будет помощь, если я захочу жить нормальной жизнью. А, с другой стороны, разве мне эта жизнь нужна? Наверное, после такого в жизнь уже сложно поверить. И эти заброшенные полуразвалившиеся домики вдоль оврага палаты-одиночки для покалеченных жизнью и душевно больных. Мы с Мышкой лежим в соседних. Мне с ней повезло. А вот ей Хотя, это только кажется, что мои раны глубже. А на деле что такое прожить двадцать лет с кем-то, а потом обнаружить, что он это фейк? И жизнь с ним фейк. А здесь, вдалеке от декораций и кривых зеркал, наверное, все становится слишком четким и понятным. Вот Наташа живет тут и все понимает. Она настоящая. Живая, теплая,
Я тяжело сглотнул и затянулся. Мобилка зажужжала где-то на столе в доме, и я нехотя направился за аппаратом, загнав сигарету в уголок рта.
24
Да. Выезжаю к тебе.
Я замер, потом медленно вытащил сигарету изо рта и смял в кулаке, не обращая внимания на боль.
Не мог дать мне насладиться передышкой, прошептал досадливо.
Значит, хороших новостей у него нет. Уже бы сказал.
Я же говорил, мне нужно с тобой встретиться как можно быстрее.
Когда ты будешь?
Через пару часов.
Мне хотелось сказать ему, чтобы убедился, что его приезд безопасен, но Громов и сам все понимал. Как и то, что я всё ещё расходный материал, и моя безопасность для системы не в приоритете.
Я вытряхнул пепел из ладони и вытащил новую сигарету. На душе стало мрачно и тошно, да ещё и рана заболела от пулевого. Странно, затянулась же Я стянул штаны, отлепил повязку Блин, помыться не мешало бы. Вышел я из строя по полной. От пулевого остался только шрам, но продолжал ныть, будто под ним всё ещё не срослись ткани. Дерьмо.
Я натянул штаны обратно и закурил. Пара часов Может, вздремнуть? Но сна ни в одном глазу. Так, слушая ночь, я выкурил одну сигарету, потом вторую Когда в траве раздался шелест, я только усмехнулся.
«Пожирательница
чужих котлет» пожаловала? вздернул я бровь.
Кошка вскочила на крыльцо и беззастенчиво принялась тереться о мои ноги.
Котлет больше нету, развел я руками.
Но она сделала вид, что вовсе не за этим тут. Села рядом и принялась мурчать и придремывать.
Наташа тебя хватится, а ты снова тут, бдишь за мной.
Она даже ухом не повела. А я прислонился к теплому шершавому дереву крыльца, с которого давно слезла краска, и задумался, какая история была у этого барака, что я купил? Такая же, как и у дома Наташи? Или менее яркая? Мебель тут осталась от прежних жильцов, да и остальное я не трогал. Мне просто нужна была перевалочная точка на ночь или две. Все, что от этого дома требовалось наличие воды и горизонтальной плоскости для того, чтобы на нее упасть. А оно вон как вышло Я гость постоялых дворов и бараков без истории и прошлого. Вечный странник без своего угла. Я не могу позвонить ни родителям, ни друзьям Вот зачем мне это все было нужно?