Думаешь, покушение на тебя его рук дело.
Жирный мотив, усмехнулся я.
Да уж
У моего хобби нет легального покровителя, Давид Глебович. Если ты хочешь меня за что-то подтащить, как и обычно
Нет, не как обычно. Обстоятельства изменились ты едва выжил и больше не угрожаешь Игорю.
Я никогда не угрожал Игорю, процедил.
Я неправильно выразился.
Ты тоже думаешь, что я решил загрести жар чужими руками и натравил на него сумасшедшую ординаторшу? сузил я зло глаза. Да иди ты!
Стас, ты вставлял мне палки в колеса, пока я вытаскивал Игоря из газовой камеры за убийство пациента! Ему надоело терпеть мои нападки. Ты сознательно не давал мне его спасти тогда!
Он виновен в смерти моей матери! Он убил собственноручно мужа пациентки! Я вмешивался абсолютно легально, а не исподтишка! Стрельба в Игоря не моих рук дело!
Что тут у вас происходит?! вдруг ворвалась в двери белокурая ведьма, стягивая находу куртку. Приборы шкалят!
Привет, Ива, хмуро глянул на ведьму Горький. Беседуем.
Ты должен был у меня спросить, можно ли с ним вообще беседовать! вызверилась она неожиданно.
А хорошенькая она в гневе. И имя у нее интересное какое Ива. И не та, которая плакучая, а та, которая розгами так отходит, что на задницу не сядешь неделю. Я восхищенно оскалился невпопад, любуясь сценкой и, что уж там, Ивой. Горький даже сдал под ее взглядом. Поднялся пришибленно, пока она, игнорируя его, пристроила стетоскоп на моей груди.
«Вали давай», красноречиво сообщил ему довольным взглядом.
Горький вышел, а я заметно сдулся, проваливаясь в подушку.
Плохо? тихо поинтересовалась она.
Значит, ты Ива.
Слабость чувствуешь?
Да, нехотя признался я, развлекаясь изучением ее лица. Сколько тебе лет?
Решишь, нужно ли спросить у меня отчество?
Я не буду называть тебя по отчеству. Почему ты не сказала, что меня охраняют?
Ну, ты же считаешь, что этой охраны недостаточно.
Ты проницательна.
Конечно. Таким нарциссам как ты всегда кажется, что они особые персоны, которых все недооценивают.
Тебя давно пороли? сузил я недобро глаза.
Сердце на мониторе угрожающе набрало обороты.
Ты еще и садист. Она потянулась к ящику с медикаментами и принялась расколупывать ампулы.
Ты себе глупые диагнозы позволяешь ставить только в терапии или и оперируешь также хреново?
Ты обиделся на «садиста»? усмехнулась Ива. Не думала, что ты такой чувствительный
Что ты собралась мне колоть? насторожился я.
Успокоительное и адреноблокатор, сосредоточенно сообщила она. Ты не соблюдаешь спокойствие.
Успокоишься тут с вами, прорычал я.
Я помогу. Ива прыснула из шприца и направилась ко мне. Руку давай.
Кто еще тут садист! процедил я, терпя инъекцию.
Отдыхай, заботливо прижала она место укола салфеткой.
А ты когда отдохнешь? поинтересовался, когда она направилась к креслу у стены, чтобы забрать куртку.
Из нас двоих врач я.
Возвращайся быстрее, Ива, прожег я ее взглядом, когда она обернулась от двери.
Бесила. Все тут бесило. И главное мне с какого-то черта впервые захотелось доказать, что я не такой, каким кажусь на первый взгляд. У хороших парней шансы на выживание больше, наверное. А мне все больше хотелось жить.
Я вернулся к плану дозвониться до своей своры и набрал самого старшего, которому доверял присмотр за остальными. Семён попал ко мне, страдая глубокой зависимостью. Стоило больших трудов вытащить его из того состояния, в котором он находился. Даже не знаю, чего я за него так уцепился Но теперь он платил преданностью, и меня это устраивало. Сегодня моя большая орава жила в доме на окраине одного из поселков. Те, кого не удалось пристроить. С местными они были в ладах часто нанимались в помощь, работали на совесть и не дебоширили.
В основном никто из пацанов не хотел к прежней жизни и все они зубами цеплялись за возможность жить нормально. Но и без проблем, само собой, не обходилось. Наверное, я вымотался спасать кого-то постоянно. Но не мог остановиться.
Сёма ответил сразу.
Тихо! Это Стас! раздалось сначала в трубке. Да, Стас.
На заднем фоне воцарилась тишина. Я знал, что Семен пугал мной временами ребят, но что было делать? Воспитание молодняка держится на страхе и уважении.
Как обстановка? постарался поинтересоваться я твердым голосом.
Все, в общем, нормально, но тут Карен что-то жалуется
Карен поступил в стаю недавно. Замкнутый мальчишка шестнадцати лет не привык жаловаться, и это давно стало проблемой. То он температуру на ногах перенес, то рану прятал. И, хотя оборотни в целом, живучи, все это добавляло проблем. Но то, что Карен жалуется, я слышал впервые.
Что с ним? напрягся я.
Он то отключается, то жалуется на спину и ноги поджимает. С кровати не вставал сегодня. Еще он, кажется, горит. Ну, жар, в смысле у него.
Я сейчас наберу участкового, чтобы привез врача вам, нахмурился я. Как в остальном?
Нормально.
Если у Карена жар, дай ему обезбол.
Хорошо. Ты скоро приедешь? У нас продукты кончаются.
Закажи. Привезут все.
Хорошо.
Давай. Буду звонить участковому.
Только участковый все не брал трубку, сколько я ни бился с дозвоном. Наш местный врач ответил, только порадовать меня тоже не смог он уехал в другой поселок на срочный вызов. А тем временем Сёма написал, что Карену совсем плохо