Именно в этот момент он появился. Не материализовался плавно, как обычно, а ворвался в мое сознание, как разряд статического электричества.
Фырк. Его всего трясло. Усики дрожали, хвост был распушен, а глаза стали круглыми, как блюдца, полные неподдельного ужаса.
Двуногий, все пропало! выпалил он паническим мысленным шепотом. Там этот статистик он на тебя компромат нарыл! Настоящий!
Я замер, ручка застыла над бумагой.
Какой компромат? нахмурился я.
Глава 7
Семен Величко ждал у служебного входа, переминаясь с ноги на ногу и пряча руки в карманы куртки.
Его дядя, Магистр Леопольд Величко, стоял у черных служебных машин, провожая своих коллег. Магистр Журавлев, даже на улице, не мог успокоиться и что-то говорил ему, энергично размахивая руками.
Демидов и Воронцов, безмолвные тени, уже сидели в темном салоне автомобиля.
Наконец, дверцы захлопнулись, и машины бесшумно отъехали, растворяясь в вечерних сумерках. Леопольд на мгновение остался один, глядя им вслед.
Затем он резко развернулся и направился прямо к племяннику. Лицо его было строгим, официальным, лишенным всяких родственных чувств.
За мной! бросил он на ходу, даже не останавливаясь.
Семен поспешил следом, едва не споткнувшись.
Они поймали такси. Всю дорогу молчали. Тишина в салоне была тяжелой, гнетущей.
Семен ежился под холодным, оценивающим взглядом дяди, который тот бросал на него время от времени. Чтобы не встречаться с ним глазами, он отвернулся и смотрел в окно, на пролетающие мимо фонари, бездумно считая их.
Когда такси остановилось у его стандартной панельной девятиэтажки, Семен засуетился, вылезая из машины. Дядя молча расплатился с водителем и вышел следом.
Они молча вошли в тускло освещенный подъезд, пахнущий сырым бетоном
и чем-то неопределенно-кислым.
Лифт, откликнувшись на вызов с дребезжащим вздохом, медленно потащил их на седьмой этаж. Всю дорогу они молчали, и эта тишина давила на Семена тяжелее гранитной плиты.
У двери своей квартиры он долго не мог попасть ключом в замок, пальцы не слушались от волнения.
Дядя Леопольд, ты уж прости за беспорядок, я не ждал гостей пробормотал он, наконец справившись с замком и распахивая дверь.
Он шагнул внутрь и щелкнул выключателем.
Тусклая лампочка под потолком озарила типичную холостяцкую берлогу молодого лекаря.
Стопки книг и медицинских свитков громоздились на полу, на единственном кресле и на маленьком кухонном столе.
Пустые кружки из-под кофе стояли повсюду. На спинке стула висел его рабочий халат. Это был не свинарник, а скорее хаос человека, для которого учеба и работа полностью вытеснили быт.
Вот я же говорил смущенно пробормотал Семен, застыв на пороге. Работа, дежурства, совсем нет времени на уборку
Но дядя поднял руку, останавливая его сбивчивые извинения. И вдруг лицо его преобразилось строгая, официальная маска слетела, морщины вокруг глаз разгладились, а в самих глазах зажглись теплые, знакомые огоньки.
Еле отбился от них! выдохнул он с неподдельным облегчением. Хотели тащить в «Муромец», праздновать успешное начало проверки. Журавлев уже предвкушал, как будет меня поить коньяком.
Он шагнул вперед и крепко, по-медвежьи, обнял опешившего племянника.
Как же я по тебе соскучился, Сёма!
Через пять минут они уже сидели на маленькой, уютной кухне Семена, заставленной барахлом.
Леопольд, сняв строгий пиджак и оставшись в простом свитере, выглядел как обычный, уставший после долгой дороги человек. Атмосфера, до этого наэлектризованная и холодная, стала теплой, почти домашней.
Они пили горячий чай с мягкими баранками.
Ну, рассказывай, как у тебя дела? спросил Леопольд, отхлебывая из большой, видавшей виды кружки.
Отлично! тут же оживился Семен, его щеки зарделись от удовольствия. На работе все просто в гору идет. Игорь Степанович меня хвалит, сложные случаи доверять начал. И знаешь, благодаря кому? Разумовскому! Он гений, дядя! Настоящий гений!
Магистр Величко поставил кружку на стол. Его взгляд стал внимательным, цепким. Он слегка прищурился.
Разумовскому? Держался бы ты от него подальше, Сём.
Да, нет! Илья гений! Семен подался вперед, его глаза горели неподдельным восторгом. Он так помогает с пациентами, объясняет такие сложные случаи, что я за последний месяц узнал больше, чем за весь прошлый год на скоряке! Он он настоящий лекарь!
Леопольд слушал, и улыбка медленно сползала с его лица. Он помрачнел.
Этот твой Разумовский в большой беде, Сёма. Журавлев он приехал сюда, чтобы его утопить.
Почему Семен чуть не подавился чаем. Что Илья ему сделал? Он же жизни спасает!
Точно не знаю. Не могу залезть в голову к Журавлёву, дядя покачал головой. Но я точно знаю одно он не уедет, пока не добьется своего. Я слышал, как он говорил об этом Воронцову, когда думал, что я не слышу.
А чего он хочет добиться? Отстранить от работы? Лишить ранга?
Я же сказал не знаю. Но явно ничего хорошего для твоего молодого наставника.
Дядя Леопольд, ты можешь узнать? Семен наклонился вперед через стол, его голос стал серьезным и настойчивым. Пожалуйста. Это архиважно!
Магистр Величко долго смотрел на племянника, на его горящие тревогой глаза. Затем он перевел взгляд на свои руки, лежавшие на столе, и задумчиво постучал пальцами по клеенке.