Аннушка заметалась, не понимая, к кому броситься в первую очередь, но выбрала всё-таки меня. И правильно. У меня еле хватило сил дистанционно починить замкнутую хулиганом электрическую схему, и створка наружной двери с тихим шелестом захлопнулась. Наступила тишина.
Вы, ваше благородие, были сильно неправы, проговорил я, отказавшись от помощи Аннушки. Встал на ноги.
О, проститье Проститье! с акцентом заговорил тот, перевернувшись на спину. Черноволосый, смуглый, глаза перепуганные. Ну ещё бы не перепуганные. По-хорошему ему бы ремня, честное слово. Правда, поздно уже пороть. Любителю экстремального отдыхал было около тридцати лет, может чуть больше.
Я виноват! Я О, извинитье меня!
Он поднялся с пола, отряхнулся. Затем дёрнул на себя покосившуюся дверь, которую выбил при падении. Убедился, что повреждение исправлено и выпрямился.
Я ваш должник, май френд. Разрешите представиться, барон Уильям Дигриаз!
Он по-воински вытянулся и щёлкнул каблуками.
Американец? хмыкнул я.
По рождьению,
но не по духу! гордо заявил он, затем порывисто выхватил клинок из ножен и преклонил предо мною колено, вручая меч. Вы спасли моя жизнь! Отныне Билли ваш преданный слюга!
Меч у него был с сильным Эхом. Ранг третий, не меньше. Хорошая работа.
Не спешите предлагать свою службу первому попавшемуся человеку, барон.
Да и мне сейчас не нужны сложные отношения с незнакомыми дворянами, тем более из американцев! Шаг с его стороны широкий, импульсивный. Дураков на таком ловить милое дело. Но зачем мне дураки? А вообще да, по правилам благородных семей предлагаешь свой меч, значит, предлагаешь служение.
Хотя, опять же, в Америках культура дворянства только зарождалась, благодаря тянущимся в Российскую Империю умам. После войны это особенно рассвело, но по большей степени там до сих пор обитали дикие нравы. И понимание традиций у них своё, американское.
Упрямый Дигриаз по прежнему стоял на одном колене.
Вам что, не хватает острых ощущений? Вы до смерти перепугали несчастную девушку.
Аннушка часто-часто закивала в подтверждение моих слов. Билл Дигриаз немедленно вскочил на ноги и прижал руку к сердцу, умильно состроив раскаивающееся выражение лица:
О, проститье и вы, сударыня! О, май гад, я был так слеп и так глуп! Моя душевная боль заставиль свершить трагическую ошибку, ю ноу! Я не подумать о людьях вокруг. Чем я могу загладить своя вина? Быть может, в прекрасном городе Миньске я смогу пригласьить вас куда-нибудь?
Аннушка покраснела, и Билл Дигриаз бросился в наступление, совсем забыв про меня. Я же, стараясь не показывать слабости, прошёл на своё место и сел. Голова кружилась. Мешочек на груди треснул и теперь его надо менять.
Но не будь заговорённого мешочка для аспекта я бы сейчас и двигаться бы не смог. Да и американца бы размазало по столбу, как пить дать. А потом и по всему составу. Теперь же мне надо восстанавливаться. Не страшно. Минск большой город, поэтому там наверняка есть места, где продаются усилители аспектов. Деньги есть. Да и до прибытия поезда ещё пара часов. Медитация поможет залатать небольшую ранку, полученную в результате напряжения.
Всё будет отлично. Я выпрямился, прикрыл глаза, погрузившись в состояние дремоты и позволив магии самой себя лечить. Сон и хорошее питание лучшее подспорье для таких вот повреждений.
Служба безопасности поезда появилась минут через пять после инцидента. Двое рослых мужчин в белой форме и в фуражках, с чёрными дубинками на поясах, прошли мимо. Заглянули в купе Аннушки, о чём-то переговорили с ней, а затем двинулись обратно. Билла Дигриаза с ними не было. Проводница, очевидно, американца не сдала. Ну, в целом, он очаровал её походу ещё до того момента как решил щекотать свои нервы. Я закрыл глаза, проваливаясь в сон.
Май френд, проститье меня ещё раз, сказал голос напротив. Барон сидел в моём купе с максимально непосредственным видом. Я чувствую себья максимально нелепо, ю ноу! Вы спасли мою жизнь. Вы отказались принять моя слюжба, и тем вы забрали у менья только возникшую на моём путьи цель!
Ваша цель была убиться о столбы железной дороги Российской Империи, насколько мне видится? уточнил я.
О, нет! Конечно нет! всплеснул руками Дигриаз. Просто Я в горье, май френд. В ужасном горье, ю ноу. Я ведь писатель!
Я посмотрел на него с нескрываемым интересом. Писатель?
Я мечтал написать книгу о Великая Россия! Два месяца я пишу первая глава и
Он сделал резкий жест, будто разрывал бумагу.
Словно великий Гоголь! И это давит, май френд! Я потихоньку сходить с ума. Я ищу вдохновение, но увьи! Потому мои поступки бывают Ю ноу
Барон покачал головой сокрушённо и уточнил:
Когда сердце бьётся сильнее, то моя муза приходит охотнее. Ничто не зовёт её так хорошо как близость смерти!
Хм, многозначительно отметил я.
Но сейчас вы вдохновили менья, май френд. Поступок героя, ю ноу! с важным видом заявил Дигриаз. Вы отвергли мою слюжбу, но не смейте отвергать мою дрюжбу. Умоляю, расскажите мнье о себье! Вы путешествуете в вагоне длья благородных, и вы.?
Меня зовут Михаил Баженов. Зодчий его Императорского Величества. Направляюсь в место дальнейшего пребывания, дежурно отрапортовал я.