Всем приходиться, вздохнул граф. Так в чем же причина вашего прихода? Деньги? Не сказал бы, что у вас имеются с ними проблемы. Если вам нужна поддержка в выборах это даже не смешно. Вы прекрасно понимаете, что просить меня о подобном бесполезно.
Вы не угадали. Я пришел поговорить с вами о роде Войтовых.
Николай Валентинович поднял на меня взгляд.
Эта фамилия о многом вам говорит? спрашиваю я.
Достаточно, слегка кивает Дроздов.
Так вот, я хочу, чтобы у вас с родом Войтовых началась война.
Смешная шутка, усмехается он.
Но тотчас замечает, что мое лицо остается серьезным.
Рано или поздно война между вашими родами начнется. У вас кровные интересы друг к другу, и войны уже были. Я лишь хочу ускорить этот процесс, понимаете?
Понимаю ли я? Этот разговор явно пошел не туда, и он перестал мне нравиться.
А касательно вашего второго предположения
На лице графа отразилось легкое удивление.
Вы поддержите не меня, а мою сестру. Всё равно её голоса скорее всего достанутся мне. Не переживайте, она выживет и очень скоро вернется на политическую арену, но я хочу, чтобы Войтовы этого не застали.
Они имеют какое-то отношение к покушению на цесаревну?
Косвенное, но их поведение
меня расстроило. А исполнители уже наказаны.
Этой информации графу хватит, чтобы понять суть. Подробно рассказывать не имеет смысла это ничего не изменит.
Николай Валентинович задумался, но через пару секунд ответил:
Я не смогу вам помочь, Ваше Высочество.
На лице отразилось сомнение. У графа Дроздова не было достаточного повода, чтобы помогать мне. А это легко исправляется.
За множество перерождений я усвоил один очень важный урок: договориться можно с кем угодно. Сложнее всего в этом вопросе положить на чашу весов что-то стоящее. Чаще всего это оказывалась чья-то жизнь, но сейчас не такой случай.
Николай Валентинович, как думаете, много ли у меня власти? спокойно спрашиваю я.
Можно говорить откровенно?
Нужно.
Немного Гораздо меньше, чем у ваших братьев и сестры.
Я не могу сказать вам всего, но скажите, как думаете, есть ли у меня доступ в сокровищницу?
Нет.
А я там бывал, и несколько раз выходил не с пустыми руками. Теперь я буду предельно откровенен. У вашего сына нет дара Это очень прискорбно, у вас всего лишь один наследник, а жена больше не может иметь детей. Ему всего шесть лет, а он уже двенадцать раз проваливал испытание на открытие дара. Мы оба понимаем, что он не пригоден на роль главы рода, и когда придет время выбирать нового главу, ваши братья выдвинут своих сыновей.
Ваш род потеряет власть, а ваш сын умрет. Его двоюродные браться гораздо старше, и не такие миролюбивые, как вы, они устранят его сразу, как нежелательную фигуру на шахматной доске. Мое предложение простое, я достал из небольшой сумки артефакт в виде сферы, размером с мой кулак.
Механизм начал крутиться в разные стороны, у графа поползли вверх брови, и я продолжил:
У вашего наследника появится дар, а Войтовы не доживут до коронации. На ответ у вас есть всего семь минут. Ах, да, артефакт привязан ко мне узами крови, и только я могу его активировать. Мое убийство вам ничего не даст.
Почему я должен вам верить? Это вполне может быть обыкновенная подделка.
Я Романов Дмитрий Алексеевич, будущий император Российской империи, клянусь своей жизнью и даром, что после применения этого артефакта у вашего сына появится дар. Так достаточно убедительно?
Любой аристократ знал, что подобную клятву нельзя нарушить. Если бы я врал, тотчас лишился и жизни и своего дара. Хотя, можно было поклясться только на жизни, но в моем случае жизнь и дар взаимосвязаны, ведь я переношу его через каждое свое перерождение.
Николай Валентинович не ответил, но мне и не требовались его слова, чтобы понять он верит. Но все еще сомневается.
Шесть минут, сказал я, посмотрев на висевшие на стене часы.
Время шло, а граф не спешил с ответом.
Четыре минуты, напомнил я.
Николай Валентинович сглотнул, а на лбу заблестели капельки пота.
Две минуты. Алина, машина готова? Возможно, мы покинем это имение гораздо раньше, чем планировали, обратился я к служанке.
Конечно, готова, господин.
Кто там у нас следующий в очереди?
Ой, я лучше не буду при его светлости называть имен. Не стоит ему знать, кто из аристократов еще не получил дар при рождении.
Умное замечание, киваю я. Ты приняла правильное решение.
Я поднялся с кресла, готовый уйти.
Вы уверены, что мой сын не пострадает? сразу спросил граф.
Уверен. У вас осталось десять секунд.
Хорошо, процедил он. Заключим договор.
А вот это уже другой разговор, улыбнулся я и присел обратно.
После заключения договора, граф проводил меня к своему сыну. До сих пор на его лице читалось сомнение, но он не мог себе позволить упустить такую возможность.
Двери детской комнаты открылись, и я увидел шестилетнего ребенка, играющего с деревянным мечом. Мальчик сразу заметил отца и подбежал к нему.
Отец! Смотри, чему я научился!
Но он остановился в шаге от графа, когда в комнату вошел я.
Папа, а кто это? осторожно спросил мальчик.
Это цесаревич Дмитрий Алексеевич Романов, представил меня Дроздов.
Мальчик почтительно склонил голову.