Радует, что она хорошо себя чувствует, ведь я переживал, что после пережитого у нее будет психологический сдвиг, и даже приготовил специальные зелья, но благо они не понадобятся.
Я пришел на прием в парадном костюме. В зале играла спокойная музыка, организаторы готовили место для аукциона. С ним была связана небольшая традиция каждый представитель семьи Романовых что-нибудь покупал на этом аукционе.
И как раз сегодня все мои официальные счета заблокировали. Конечно, я обратился к финансовому отделу, но они мне сказали только то, что проходит плановая проверка, и завтра счета разблокируют. Тут не надо быть гением, чтобы понять это очередная подстава со стороны Разумовского.
Кстати, после его выступления немногие желали со мной общаться. Аристократы избегали встреч, у них резко появились срочные дела. Хотя какие срочные дела могут быть на этом приеме? Разве что отойти в уборную.
На таких вечерах люди свободно общаются, заводят новые знакомства, выстраивают связи, но со мной почти никто говорить не хотел. Не передать, сколько осуждающих взглядов я ощущал на своей спине.
Вскоре начался аукцион, и Разумовский сел прямо позади меня. На сцене стали выставляться лоты в основном оружие, картины и редкие артефакты. Среди аристократов начались оживленные торги, мне же всё представленное было пока не интересно.
А Дмитрий сегодня собирается что-то покупать? Или имперские традиции уже ничего не значат? спросил министр, сидевший рядом с Разумовским.
К сожалению,
некоторые наследники считают их пережитком прошлого. Они считают, что лучше тратить деньги на более интересные вещи, тихо ответил канцлер, хотя прекрасно понимал я его слышу.
Какие такие вещи? Тут для сирот собирают
Министр повысил голос, и половина зала обернулась на него.
Такие, которые приобретают для собственного удовольствия, пожал плечами Разумовский.
Ясно, хмыкнул собеседник.
Не было повода сомневаться, что канцлер подговорил министра задать этот вопрос это всего лишь часть плана Виктора Степановича по уничтожению моей репутации.
Когда очередная картина была продана одному из аристократов, на сцене выставили последний лот. Организатор аукциона его представил:
Господа, перед вами черный клинок, сделанный одним из лучших имперских кузнецов. По нашей оценке, ему не меньше четырехсот лет, и он ни разу не подвергался заточке, хотя при этом сохраняет свою остроту. А у одного из наших экспертов есть мнение, что сделан из звездного металла, и при его создании применялись неизвестные ранее техники, которые, к сожалению, не дожили до наших дней. Многие, на протяжении всего существования этого клинка, пытались его уничтожить, но это не получилось даже у мага с рангом Абсолют.
По залу пробежались шепотки. Этот лот был по-настоящему интересный, и многие задумались о его покупке.
Начальная цена: двести тысяч рублей, продолжил организатор.
Я поднял руку.
Двести тысяч от цесаревича Дмитрия, подтвердил ставку организатор.
Разумовский поднял руку следом за мной и поднялся:
Шестьсот тысяч.
Ставка принята, ответил организатор. Кто
Он не успел договорить, как я сделал свое предложение:
Восемьсот.
Краем глаза я заметил, как Разумовский поднял брови. Такого хода он явно не ожидал. Но канцлер бы не занимал столь высокую должность, если бы не умел подстраиваться под обстоятельства.
Пять миллионов! предложил Виктор Степанович.
Ставка принята. Пять миллионов. Кто готов предложить больше? спросил организатор.
Он выглядел невероятно довольным, таких сумм за сегодняшний вечер не звучало.
Пятнадцать миллионов, поднял руку я.
Организатор принял ставку. А Разумовский наклонился ко мне и тихо сказал:
Молодой человек, вы понимаете, что эту сумму придется заплатить? Могу вам одолжить, конечно, с процентами.
А нет, не прокатит со мной этот развод. Стоит занять у него денег, как завтра все новости будут говорить о наследнике, растратившим все свое состояние.
Не переживайте, Виктор Степанович. Я справлюсь.
Он смог заблокировать только мои официальные счета, которые были связаны напрямую с казной. Но к неофициальным счетам, коих у меня было немало, никто во дворце доступа не имел. А чтобы о них узнать, как минимум надо сперва выяснить, на кого они зарегистрированы.
Канцлер хмыкнул и озвучил следующую ставку:
Двадцать миллионов!
Ставка принята. Кто готов предложить больше?
Двадцать пять, невозмутимо ответил я.
Двадцать шесть, перебил ставку Разумовский.
Тридцать, поставил я, готовый торговаться и дальше.
Лицо Разумовского покраснело от напряжения. Если он перебьет такую ставку, это сильно скажется на казне его рода. А его благополучие по принципам канцлера стоит куда выше цели проучить дерзкого мальчишку.
Ставок больше не последовало, и организатор объявил:
Клинок продан за тридцать миллионов цесаревичу Дмитрию Алексеевичу!
Виктор Степанович демонстративно встал и похлопал мне:
Поздравляю вас с покупкой, Дмитрий Алексеевич. Хоть и не понимаю, зачем вам тратить столько денег из государственной казны на меч, которым вы вовсе не сможете воспользоваться.
Конечно, после моих спаррингов с обычными гвардейцами, у Разумовского, да и у всех во дворце сложилось мнение, что я не умею пользоваться боевыми техниками.